Пьеса Дюрренматта приводит к третьей концепции научной деятельности: развитие науки осуществляется путем сведения сложности реального ... - Большая Энциклопедия Нефти и Газа



Выдержка из книги Пригожин И.N. Порядок из хаоса


Пьеса Дюрренматта приводит к третьей концепции научной деятельности: развитие науки осуществляется путем сведения сложности реального мира к скрытой за ней простоте. В стенах частного санатория для душевнобольных физик Мебиус пытается утаить, что ему удалось успешно решить проблему гравитации, построить единую теорию элементарных частиц и, наконец, сформулировать Принцип Универсального Открытия - источник абсолютной власти. Разумеется, Стремясь наиболее полно раскрыть замысел своей пьесы, Дюрренматт упрощает ситуацию, однако и общее мнение сходится на том, что жрецы храма науки заняты не больше не меньше, как поисками формулы Вселенной. Человек науки, которого молва обычно рисовала как аскета, становится теперь кем-то вроде фокусника, человеком, занимающим особое положение, потенциальным обладателем ключа ко всем природным явлениям, всемогущим ( по крайней мере потенциально) носителем беспредельного знания. Подобное представление о человеке науки вновь возвращает нас к поднятой ранее проблеме: только в rtpo - стом мире ( в частности, в мире классической науки, где сложность лишь скрывает лежащую в основе всего простоту) может существовать такая форма знания, которая дает универсальный ключ ко всем без исключения явлениям природы.

(cкачать страницу)

Смотреть книгу на libgen

 Пьеса Дюрренматта приводит к третьей концепции научной деятельности:  развитие науки осуществляется путем сведения сложности реального мира к скрытой за ней простоте.  В стенах частного санатория для душевнобольных физик Мебиус пытается утаить,  что ему удалось успешно решить проблему гравитации,  построить единую теорию элементарных частиц и,  наконец,  сформулировать Принцип Универсального Открытия  -  источник абсолютной власти.  Разумеется,  Стремясь наиболее полно раскрыть замысел своей пьесы,  Дюрренматт упрощает ситуацию,  однако и общее мнение сходится на том,  что жрецы храма науки заняты не больше не меньше,  как поисками формулы Вселенной.  Человек науки,  которого молва обычно рисовала как аскета,  становится теперь кем-то вроде фокусника,  человеком,  занимающим особое положение,  потенциальным обладателем ключа ко всем природным явлениям,  всемогущим ( по крайней мере потенциально) носителем беспредельного знания.  Подобное представление о человеке науки вновь возвращает нас к поднятой ранее проблеме:  только в rtpo - стом мире ( в частности,  в мире классической науки,  где сложность лишь скрывает лежащую в основе всего простоту) может существовать такая форма знания,  которая дает универсальный ключ ко всем без исключения явлениям природы.