Если на протяжении всего этого времени нельзя проследить ни одного момента, который дал бы основание считать, что Бартельс получил какие-либо сведения от Гаусса о его взглядах на вопрос о параллельных линиях и сообщил о них Лобачевскому, то последующие данные совершенно исключают эту возможность. Опубликовав свои работы, Лобачевский, естественно, послал их своему учителю. Но, по сообщению известного астронома О. В. Струве ( в письме к Энгелю), Бартельс отнесся к остроумным спекуляциям Лобачевского отрицательно и не признавал за ним никакого научного значения. Это было бы невозможно, если бы Бартельсу были известны взгляды Гаусса на этот предмет, и, в особенности, если бы Бартельс сам сообщил о них Лобачевскому. Вся совокупность этих соображений не оставляет сомнений в том, что Лобачевский пришел к своим замечательным идеям совершенно самостоятельно.