Выдержка из книги
Давыдов Ю.Н.
История теоретической социологии Том 1
В диалогах О государстве и О законах он дает определения, получившие в дальнейшем широкую известность. В диалоге О законах говорится, что закон есть заложенный в природе высший разум, велящий нам совершать то, что совершать следует, и запрещающий противоположное. Именно эти общие определения делают, однако, внутренне проблематичной всю концепцию. Ибо разум диктует человеку, как мы видели, в одних случаях защищать самого себя, в других - крепить сообщество и хранить порядок справедливого солидарного взаимообмена в нем, в-третьих же - достойно вести себя по отношению к людям как таковым, а не гражданам определенного сообщества. Нельзя сказать, что сам Цицерон не видел этой проблемы. Но удовлетворительным образом она решена быть не могла. В современные издания его диалогов, тексты которых сохранились далеко не полностью, включены фрагменты позднейших, христианских авторов, в частности, Лактанция ( Божественные установления) и Августина, цитировавших Цицерона и споривших с его идеями. Для Лактанция очевидна неразрешимость проблемы в перспективе общественного устройства Рима, далеко еще не ставшего миром, Рима активных завоеваний. Римский народ, говорит Лактанций, своей завоевательной политикой дает понять, насколько польза расходится со справедливостью ( Inst. VI, 9, 2 - 4); у Цицерона защищается на деле не естественная справедливость ( которую диктует высший разум), а гражданская ( фактически значимые правовые ( Нормы) ( Inst. Аналогичным образом и Августин ( О граде Божьем, XIX, 21) говорит, что никогда не существовало того идеального Римского государства, которое рисует Цицерон в своем диалоге.
