Cтраница 3
Но оно в некотором изобилии может подходить только с севера, а в отношении к нему берега самой Волги и ее притоков представляют много преимуществ по легкости водяной доставки, что и заставляет многие заводы и фабрики прижиматься к этим берегам. Предвидится впереди, по моему мнению, только один способ удержать за Москвою и ее ближайшими окрестностями их первоклассное промышленное значение среди соседних мест, в которых дальнейший промышленный рост не только желателен, но и непременно должен совершаться; способ этот состоит в организации водяной доставки донецких каменных углей по Донцу и Дону на север, а оттуда по железным дорогам до Москвы. Не то чтобы путь этот, требующий выработки и сравнительно длинный и медленный, был наидешевейший по сравнению с прямым железнодорожным, но дело в том, что одна, две, даже три железных дороги не могут подвезти столь много угля, сколько может и должен потребовать центральный промышленный округ России, когда начнется настоящее промышленное движение в России. Железные дороги, не говоря о стоимости, вообще мало пригодны для передвижения очень больших масс, выражаемых сотнями миллионов пудов. Только водяные пути годны для этого. Их преимущество состоит еще в том, что и малый и большой капитал на них могут действовать рядом, не завися ни друг от друга, ни от множества тех стеснительных порядков, которые поневоле неизбежны на железных дорогах. Тула, Рязань, Тверь, Ярославль, Кострома и Нижний оттянут к себе те небольшие массы топлива, которые с их стороны могут подойти к Москве, и станут развивать свои местные заводы и фабрики, а нефтяное топливо, как я подробнее разовью в одной из следующих глав, ненадежно или непрочно не потому, что нефти не будет - ее нетронутой много на Кавказе, а потому, что жечь под паровыми котлами нефть можно только теперь, когда промышленность еще в полузастое, а когда она начнет двигаться, тогда поймут, что вместо топок лучше нефтяные остатки превращать в более ценные товары. [31]