Cтраница 1
Титульные народы и другие этнические общности, кроме русских, в республиках часто называют коренными, хотя и это название неточно. [1]
Очень заметно различались демографические характеристики титульных народов СССР, что наглядно проявлялось, например, в динамике их численности. [2]
По существу в совершенно разных этнических средах и у титульных народов, и у русских проявляются довольно сходные тенденции, причем заметны некоторые общие негативные результаты. Интенсивность приобщения к культурной жизни повсеместно во всех социальных группах разных народов падает: люди теперь реже, чем прежде, ходят в кинотеатры, театры, читают художественную литературу. [3]
Десятилетие, предшествовавшее распаду СССР, характеризовалось интенсивным притоком в Россию титульных народов из всех республик. [4]
В этих условиях наибольшую роль играл национализм союзно-республиканских этнонаций, направленный на создание или усиление позиций титульного народа и, соответственно, подавление требований иноэтничного населения. [5]
Более редким явлением в нашей действительности за прошедшие 70 лет было такое взаимодействие культур, которое можно было назвать кооперативным, т.е. когда и русские, жившие в республиках, перенимали культуру титульных народов. Чаще всего это касалось старожильческого населения, скажем, в Якутии, на Кавказе, на идеологическом же уровне декларативно такой тип поддерживался в Эстонии, Латвии, Грузии, Армении, на Украине. [6]
В СССР объектом исследования были главным образом народы союзных республик ( реже - автономий) во взаимодействии с русскими. В современных условиях объектом стали прежде всего титульные народы республик Российской Федерации, русские в республиках РФ и в государствах ближнего зарубежья, а во многих областях России - этнические меньшинства. Например, в Магаданской области изучается отношение местного населения к чеченцам и ингушам в связи с их экономической деятельностью, в Оренбургской - к прибывающим из Казахстана казахам, в Ставрополье и Краснодаре - к мигрантам из государств Закавказья. Но практически всегда объектом являются крупные этнические группы. [7]
Новая ситуация сказывается не только на массовом сознании, но и на состоянии социальной психологии всех социальных групп народов. Сформированные в прошлом оптимистические настроения и даже положительные оценки социальной ситуации ( это было свойственно всем социальным группам всех национальных регионов) и у русских, и у титульных народов союзных республик СССР весьма резко контрастируют с их современными оценками и настроениями. Причем ни одна республика, даже Эстония, не составляла в этом плане исключения, хотя среди эстонцев и, видимо, других прибалтийских народов, симптомы социального пессимизма сегодня выражены гораздо умереннее, чем среди других народов государств ближнего зарубежья. [8]
В центре внимания оказались: социальная структура народов, прежде всего русского и титульных этносов республик; особенности социальных изменений, в том числе профессиональных ориентации; темпы социальных перемещений; внутриреспубликанская и межреспубликанская миграция; специфика внутрисемейных отношений у народов с учетом социальной дифференциации; тенденции в использовании языков титульных народов и русского языка в различных социальных группах; влияние двуязычия на социальную мобильность; соотношение модернизированной и традиционной культуры, функционирующей в городе и деревне, в социальных группах; роль традиционализма, в том числе в нормативной культуре, процессах модернизации; межкультурные взаимодействия; этническое самосознание, авто - и гетеростереотипы; внутриэтнические, межэтнические ориентации; этническая солидарность; этнические интересы и установки на межэтническое общение; толерантность и нетерпимость в межэтнических взаимодействиях - по существу, этническая специфика почти во всех областях жизни общества, рассматриваемая в социологических категориях с применением методологии социологического исследования. [9]
Область этносоциологического изучения чрезвычайно широка. Это - этнические особенности социальных изменений ( прежде всего в среде русских и титульных этносов республик, а также в диаспорах), в том числе тенденции в профессиональных ориента-циях, темпы социальных перемещений в этнических группах, внутриреспубликанская и межреспубликанская миграция в Российской Федерации и межгосударственная миграция на постсоветском пространстве; этническая специфика внутрисемейных отношений; тенденции изменений в использовании русского языка и языков титульных народов республик и диаспор в различных социальных группах; соотношение современной и традиционной культуры в социальных группах; роль традиционализма в политической жизни и социальном поведении, процессах модернизации, постиндустриальном развитии; межкультурные взаимодействия, проблемы межкультурных границ, роль религии в культурной дистанции; этническое самосознание, авто - и гетеростереотипы, внут-риэтническая солидарность; этнические интересы и установки на межэтническое общение, межэтнические ориентации, толерантность и нетерпимость, проблемы национализма, социальные и социально-психологические основы межэтнических конфликтов. [10]
Оно ослабило этнополитические претензии титульных национальностей, хотя и не сняло их полностью, поскольку реальное положение в использовании языков изменилось мало. Шо произошли изменения в позициях языков: языки титульных народов не просто получили реальную возможность занять какие-то новые позиции, но приобрели то значение, используя которое можно обеспечить продвижение на работе, в политической деятельности, в повседневной жизни. [11]
Данная ситуация отражалась на оценках изменений, происходивших на работе, что также было зафиксировано нашим исследованием. Среди эстонцев, например в Таллинне, преобладали положительные оценки этих изменений, среди русских - отрицательные. В Кишиневе, Ташкенте отрицательные оценки, если исключить предпринимателей, были характерны для всех социально-профессиональных групп населения и русских, и титульных народов, но при этом оценки изменений русскими были гораздо негативнее. Исключительное положение предпринимателей и руководителей, связанных с ними, в этом плане нередко отмечалось в печати. [12]
Наконец, есть еще одно, четвертое, обстоятельство, актуализирующее изучение культуры. И в прошлом, но особенно после перестройки и начала национальных движений выдвигались новые идеологемы, идеи, связанные с оценкой состояния культуры, ущерба, причиненного ей в прошлом. Эти идеологемы анализировались этносоциологами, а данные, полученные в ходе исследований, служили аргументом в пользу той или иной оценки состояния культуры, например функционирования языка титульных народов или ориентации на национальную культуру, удовлетворенность той или иной сферой жизни. [13]