Cтраница 2
Крупны масштабы салотопления, развившегося в конце века в Тульской губ. Левшина 66, в ней имелось 15 салотопен, в том числе 4 в Туле и 4 в г. Белеве. [16]
Царь велел и Хованского и Хворостинина переменить, а об Измайлове сыскать крепкими сысками, но, как видно, ничего не сыскали. В июле пришли вести еще хуже: черкасы и литовские люди взяли Серпейск, Мещовск, Козельск, Волхов, Лихвин, Пере-мышль, в Белеве овладели острогом, а в городе отсиделся от них воевода князь Семен Гагарин. Измайлов писал из Калуги, что черкасы приходили уже под этот город, думает, что придут еще; из Можайска писал Нащокин, что неприятель хочет приходить к его городу. [17]
Так, в 1 ( 530 г. Пушкарскому приказу было велено отправить н ( разные города ( Брянск, Рыльск, Карачев, Мещовск, Мосальск, Козельск, Можайск, Калугу, Белгород, Ь урок, Воронеж и Белев), в целях увеличения имеющихся там запасов - 1799 пуд. [18]
Как отрасль художественной кустарной промышленности русские К. Кружевной промысел исключительно женский, кустарный. Обследование касалось ряда губерний: Тверской, Рязанской, Орловской, Московской, Нижегородской, Вологодской, Вятской, Казанской, Тульской, Новгородской, Калужской, Ярославской; самыми мощными единицами были Тверская, Орловская ( Елец, Мценск), Вологодская, Вятская, Рязанская ( Скопин, Михайлов), Нижегородская, Тульская ( Белев), Московская губернии. [19]
Князь Дмитрий, узнав об этом, быстро пошел также к Орлу; в один день и в одно утро столкнулись они на одном месте: Иван Пушкин, шедший впереди, начал бой; русские не устояли против Лисовского, воевода Исленьев обратился в бегство, но не тронулся Пожарский с 600 человек и долго отбивался от 3000 лисовчиков, обгородился телегами и сел в обозе. Лисовский не догадывался, что у Пожарского так мало людей, и потому не смел напасть на него, а раскинул стан в двух верстах; Пожарский не хотел покинуть своего стана: Всем нам помереть на этом месте, - отвечал он своим ратным людям, которые уговаривали его отступить к Волхову. Вечером возвратился назад беглый воевода Исленьев, ночью стали съезжаться и другие беглецы; на другой день, видя около себя сильную рать, Пожарский начал наступательное движение на Лисовского; тот быстро снялся с места и стал под Кромами; видя, что преследование не прекращается, в одни сутки прошел 150 верст и явился перед Волховом; отбитый отсюда воеводою Волынским, сжег Белев; потом приступил было к Лихвину, но потерпел здесь неудачу и стал в Перемышле, откуда воевода со всеми ратными людьми выбежал в Калугу. Пожарский остановился в Лихвине; здесь, подкрепив себя казанскою ратью, погнался опять за Лисовским; тот начал по-прежнему отступать, выжег Перемышль и пустился наспех между Вязьмою и Можайском; Пожарский отрядил против него воевод, но сам, истомленный невероятно быстрою погонею за самым неутомимым из наездников, слег от тяжкой болезни и отвезен был в Калугу. [20]
В 1438 г. хан Улуг-Мухаммед, выбитый из Орды своим родственником Киши-Махметом, изгоном занял русский город Белев. Улуг-Мухаммед ушел из Белева в Казань, но в 1439 г. появился под стенами Москвы. Заняв впоследствии Нижний Новгород, Улуг-Мухаммед укрепился там и в 1445 г. отправил против великого князя войско во главе со своими сыновьями Махмутеком и Якубом. [21]
Нет никакой причины сомневаться в верности известий и взгляда Курбского, тем более, когда известный нам ход тогдашних событий вполне согласуется с Курбским. Мы видим в Иване Васильевиче какое-то колебание в этом вопросе; заметно, что он находился под различными противоположными двигательными силами, то делал шаг вперед, то отступал назад, то поддавался мысли покорения Крыма, то боялся вдаться в ее исполнение; а между тем обстоятельства так были благоприятны для такого исполнения, что все его даже несмелые и боязливые шаги вперед пророчили ему дальнейший успех. Прежде всего, в 1557 году он, поддаваясь, конечно, внушениям сильвестровского кружка, послал Ржевского с отрядом, и Ржевский совершил свое поручение так удачно и с такими надеждами на будущие удачи, как только возможно было при тех слабых силах, какие имел он в своем распоряжении. Он разбил крым-цев под Ислам-Керменем, взял очаковский острог, разбил там татар и самых турок: такие блестящие подвиги произвели сильное возбуждение в Днепровской Украине, где уже образовалось воинственное казачество, всегда готовое броситься на татар, как только завидит надежное знамя, под которым можно было собраться. Князь Димитрий Виш-невецкий, этот первообраз целого ряда последовавших за ним героев, этот богатырь Байда народных казацких песнопений, предлагал московскому госу - - дарю свои услуги против Крыма. Он тогда же готов был поклониться царю с Черкасами, Каневом, с казацкой Украиной, сердцевиной той разросшейся Украины, которая поклонилась другому московскому царю через столетие. Царь Иван не решился принять его с землями: быть может, он имел тогда основание, не желая раздражать литовского государя, с которым союз мог ему пригодиться против того же Крыма. Он дал Вишневецкому Белев. [22]