Cтраница 1
Оквист [1965, 164] приводит пример В какой стране находится озеро Ельмарен. Наша точка зрения состоит в том, что субъект этого вопроса наиболее естественно представлять в виде ( х - страна / / озеро Ельмарен находится и х) с категорным условием х - страна, используя при этом в качестве именной категории, скажем, список имен тран, хранящийся в Национальном географическом обществе. Можно было бы также употребить и категорно-сво-бодную разновидность субъекта, представляя выражение х - страна как конъюнктивный член матрицы, а не как категорное условие, и тем самым допуская в качестве альтернативы что-то вроде родина Акселя Хаерстрема - страна, и озеро Ельмарен находится на родине Акселя Хаерстрема. Знание, что эта альтернатива является истинной, еще, разумеется, не гарантирует ответа в интуитивном смысле на вопрос, однако, по мнению Оквиста, если к этому знанию добавить также указание о знании места, где родился Хаерстрем, то этого уже будет достаточно для ответа. Именно последнюю альтернативу он считает маркирующей правильный ответ и строит свою формализацию, опираясь на нее. [1]
Оквист [ 19651 также приписывает вопросам значения истины и лжи, но имеет в виду при этом нечто абсолютно иное. Если мы правильно передаем его мысль, то сказать о вопросе, что он истинен, означает не то, что на вопрос можно ответить истинно, а то, что на него следует ответить. Поскольку, по нашему предположению, не требуется отвечать на вопрос, который является ложным в нашем понимании, из истинности в смысле Оквиста следует истинность в нашем смысле, но не наоборот. Из ряда причин, по которым мы рекомендуем наше понимание обсуждаемого термина, а не Оквиста, назовем следующую: наше употребление объединяет истину с реальным фактом наличия истинного ответа на вопрос, а не с нормативной ро-блемой, следует или нет отвечать на данный вопрос. [2]
Оквист [1965, 56] предлагает называть интеррогатив нормальным, если ни один из ответов на него не следует из другого. В, С), уместность которого мы защищаем на том основании, что спрашивающий даст более высокую оценку таким ответам, как Л & б, потому, что они содержат больше информации, чем отдельно А или В ( см. разд. Однако идея введения самого понятия представляется интересной. Более сильным является понятие Я-минимальности: интеррогатив / Н - минимальный, если опущение даже одного его прямого ответа усиливает его пресуппозицию. [3]
Оквист [1965, 56] предлагает называть интеррогатив нормальным, если ни один из ответов на него не следует из другого. А, В, С), уместность которого мы защищаем на том основании, что спрашивающий даст более высокую оценку таким ответам, как А & В, потому, что они содержат больше информации, чем отдельно А или В ( см. разд. Однако идея введения самого понятия представляется интересной. Более сильным является понятие Я-минимальности: интеррогатив / Н - минимальный, если опущение даже одного его прямого ответа усиливает его пресуппозицию. [4]
Оквист [1965, 164] приводит пример В какой стране находится озеро Ельмарен. Наша точка зрения состоит в том, что субъект этого вопроса наиболее естественно представлять в виде ( л: - страна / / озеро Ельмарен находится в х) с категорным условием х - страна используя при этом в качестве именной категории, скажем, список имен стран, хранящийся в Национальном географическом обществе. Можно было бы также употребить и категорно-сво-бодную разновидность субъекта, представляя выражение х - страна как конъюнктивный член матрицы, а не как категорное условие, и тем самым допуская в качестве альтернативы что-то вроде родина Акселя Хаерстрема - страна, и озеро Ельмарен находится на родине Акселя Хаерстрема. Знание, что эта альтернатива является истинной, еще, разумеется, не гарантирует ответа в интуитивном смысле на вопрос, однако, по мнению Оквиста, если к этому знанию добавить также указание о знании места, где родился Хаерстрем, то этого уже будет достаточно для ответа. Именно последнюю альтернативу он считает маркирующей правильный ответ и строит свою формализацию, опираясь на нее. Нам все-таки кажется, что мы увеличиваем гибкость своей эротетической системы, позволяя спрашивающему не учитывать требование, согласно которому имена, подставляемые вместо вопросительных переменных, должны обозначать индивидов, которые ему известны, так что спрашивающий может формулировать свой вопрос любым способом, вводя или не вводя в вопрос предложение знания. [5]
Дается характеристика нескольких систем логики вопросов, и в частности Белнапа и Оквиста. Разбирается понятие педагогического вопроса - педагогического в широком смысле слова. Адекватная система, которая может иметь дело с педагогическими вопросами, есть эротетическая логика в широком понимании слова эротетическая, охватывающая не только отдельные интеррогативы, но и множества интеррогативов различных типов, а также множества соответствующих ответов разных типов. Именно такого рода эротетическая логика слегка затронута в работе и более полно изложена в приложении. Ставится вопрос относительно ее адекватности. [6]
Важной причиной наложения условий на вопросы является необходимость осуществления контроля над ними [ Оквист, 1965, 71 ]: не зная, есть ли истинный прямой ответ на /, мы можем попросить Если есть истинный прямой ответ, то, пожалуйста, сообщите его, тем самым накладывая требование, чтобы / имел истинный прямой ответ в качестве условия на интеррогатив. Например, мы можем осуществить контроль над вопросом ( 57), спросив Если это было самоубийство или убийство, то что же это было. [7]
Оквист [ 19651 также приписывает вопросам значения истины и лжи, но имеет в виду при этом нечто абсолютно иное. Если мы правильно передаем его мысль, то сказать о вопросе, что он истинен, означает не то, что на вопрос можно ответить истинно, а то, что на него следует ответить. Поскольку, по нашему предположению, не требуется отвечать на вопрос, который является ложным в нашем понимании, из истинности в смысле Оквиста следует истинность в нашем смысле, но не наоборот. Из ряда причин, по которым мы рекомендуем наше понимание обсуждаемого термина, а не Оквиста, назовем следующую: наше употребление объединяет истину с реальным фактом наличия истинного ответа на вопрос, а не с нормативной ро-блемой, следует или нет отвечать на данный вопрос. [8]
О квист [1965] также приписывает вопросам значения истины и лжи, но имеет в виду при этом нечто абсолютно иное. Если мы правильно передаем его мысль, то сказать о вопросе, что он истинен, означает не то, что на вопрос можно ответить истинно, а то, что на него следует ответить. Поскольку, по нашему предположению, не требуется отвечать на вопрос, который является ложным в нашем понимании, из истинности в смысле Оквиста следует истинность в нашем смысле, но не наоборот. Из ряда причин, по которым мы рекомендуем наше понимание обсуждаемого термина, а не Оквиста, назовем следующую: наше употребление объединяет истину с реальным фактом наличия истинного ответа на вопрос, а не с нормативной проблемой, следует или нет отвечать на данный вопрос. [9]
Оквист [ 19651 также приписывает вопросам значения истины и лжи, но имеет в виду при этом нечто абсолютно иное. Если мы правильно передаем его мысль, то сказать о вопросе, что он истинен, означает не то, что на вопрос можно ответить истинно, а то, что на него следует ответить. Поскольку, по нашему предположению, не требуется отвечать на вопрос, который является ложным в нашем понимании, из истинности в смысле Оквиста следует истинность в нашем смысле, но не наоборот. Из ряда причин, по которым мы рекомендуем наше понимание обсуждаемого термина, а не Оквиста, назовем следующую: наше употребление объединяет истину с реальным фактом наличия истинного ответа на вопрос, а не с нормативной ро-блемой, следует или нет отвечать на данный вопрос. [10]
О квист [1965] также приписывает вопросам значения истины и лжи, но имеет в виду при этом нечто абсолютно иное. Если мы правильно передаем его мысль, то сказать о вопросе, что он истинен, означает не то, что на вопрос можно ответить истинно, а то, что на него следует ответить. Поскольку, по нашему предположению, не требуется отвечать на вопрос, который является ложным в нашем понимании, из истинности в смысле Оквиста следует истинность в нашем смысле, но не наоборот. Из ряда причин, по которым мы рекомендуем наше понимание обсуждаемого термина, а не Оквиста, назовем следующую: наше употребление объединяет истину с реальным фактом наличия истинного ответа на вопрос, а не с нормативной проблемой, следует или нет отвечать на данный вопрос. [11]
Оквист [1965, 164] приводит пример В какой стране находится озеро Ельмарен. Наша точка зрения состоит в том, что субъект этого вопроса наиболее естественно представлять в виде ( х - страна / / озеро Ельмарен находится и х) с категорным условием х - страна, используя при этом в качестве именной категории, скажем, список имен тран, хранящийся в Национальном географическом обществе. Можно было бы также употребить и категорно-сво-бодную разновидность субъекта, представляя выражение х - страна как конъюнктивный член матрицы, а не как категорное условие, и тем самым допуская в качестве альтернативы что-то вроде родина Акселя Хаерстрема - страна, и озеро Ельмарен находится на родине Акселя Хаерстрема. Знание, что эта альтернатива является истинной, еще, разумеется, не гарантирует ответа в интуитивном смысле на вопрос, однако, по мнению Оквиста, если к этому знанию добавить также указание о знании места, где родился Хаерстрем, то этого уже будет достаточно для ответа. Именно последнюю альтернативу он считает маркирующей правильный ответ и строит свою формализацию, опираясь на нее. [12]
Оквист [1965, 164] приводит пример В какой стране находится озеро Ельмарен. Наша точка зрения состоит в том, что субъект этого вопроса наиболее естественно представлять в виде ( л: - страна / / озеро Ельмарен находится в х) с категорным условием х - страна используя при этом в качестве именной категории, скажем, список имен стран, хранящийся в Национальном географическом обществе. Можно было бы также употребить и категорно-сво-бодную разновидность субъекта, представляя выражение х - страна как конъюнктивный член матрицы, а не как категорное условие, и тем самым допуская в качестве альтернативы что-то вроде родина Акселя Хаерстрема - страна, и озеро Ельмарен находится на родине Акселя Хаерстрема. Знание, что эта альтернатива является истинной, еще, разумеется, не гарантирует ответа в интуитивном смысле на вопрос, однако, по мнению Оквиста, если к этому знанию добавить также указание о знании места, где родился Хаерстрем, то этого уже будет достаточно для ответа. Именно последнюю альтернативу он считает маркирующей правильный ответ и строит свою формализацию, опираясь на нее. Нам все-таки кажется, что мы увеличиваем гибкость своей эротетической системы, позволяя спрашивающему не учитывать требование, согласно которому имена, подставляемые вместо вопросительных переменных, должны обозначать индивидов, которые ему известны, так что спрашивающий может формулировать свой вопрос любым способом, вводя или не вводя в вопрос предложение знания. [13]