Cтраница 1
Победа восстания в Петрограде была поддержана революционным движением во всей стране. Во всех губерниях и в большей части уездных городов были избраны Советы рабочих и солдатских депутатов. [1]
Энгельс разрабатывает план действий для обеспечения победы восстания в Рейнской провинции. [2]
Не будем создавать себе на этот счет иллюзий: действительная победа восстания над войсками в уличной борьбе, то есть такая победа, какая бывает в битве между двумя армиями, составляет величайшую редкость. Но инсургенты столь же редко и рассчитывали на такую победу. Для них все дело было в том, чтобы поколебать дух войск моральным воздействием, которое в борьбе между армиями двух воюющих стран не играет никакой роли или во всяком случае играет гораздо меньшую роль. Если это удается, то войска отказываются стрелять, или же командиры теряют голову, и восстание побеждает. Если же это не удается, то на стороне войск, даже при меньшей их численности, сказываются преимущества лучшего вооружения и обучения, единого командования, планомерного применения боевых сил и соблюдение дисциплины. Наибольшее, чего может достичь восстание в чисто тактическом смысле, это - сооружение и защита по всем правилам искусства какой-нибудь отдельной баррикады. Взаимная поддержка, расположение и соответственно использование резервов - словом, согласование действий и взаимодействие отдельных подразделений, необходимые даже для защиты какого-нибудь одного городского района, не говоря уже о защите целого большого города - достижимы лишь в очень слабой степени, а большей частью и вовсе недостижимы; сосредоточение боевых сил в одном решающем пункте отпадает здесь само собой. [3]
Кроме того, партизанские выступления не играют никакой роли в подготовке победы восстания. Успех восстания гораздо более обеспечивается сочувствием широких слоев населения, чем тем навыком, который приобретают боевики в партизанских выступлениях. Мы даже подрываем успех восстания, поскольку различными экс-проприациями отталкиваем от себя население. Я предлагаю оставить пункт так, как он есть. [4]
Если мы употребляем лозунг восстания, то мы не должны пугать социал-демократию возможностью победы восстания. Завоевавши самодержавие народа, мы должны его отстоять - а это и есть революционно-демократическая диктатура. [5]
Нам могут возразить, пожалуй, что авторы резолюции не имели в виду приравнять победу восстания к решению предстанителыюго учреждения, созванного царем, что они хотели лишь предусмотреть тактику партии в том и в другом случае. [6]
Разумеется, одним из главных орудий партии всегда и везде является агитация, но разве агитация будет решать победу предстоящего восстания. [7]
До сих пор в вооруженном восстании пролетариат придерживался политики обороны, он никогда не становился на путь наступления, а это обстоятельство мешало победе восстания - следовательно, съезд обязан был указать партийным товарищам, что близится момент победы восстания и необходимо перейти к политике наступления. [8]
До сих пор в вооруженном восстании пролетариат придерживался политики обороны, он никогда не становился на путь наступления, а это обстоятельство мешало победе восстания - следовательно, съезд обязан был указать партийным товарищам, что близится момент победы восстания и необходимо перейти к политике наступления. [9]
Победа восстания, говорят нам, может быть достигнута усилением нашей агитационной деятельности. Для победы восстания народа над современным правительством, с его армией и полицией, с его административно-бюрократическим аппаратом недостаточно нашей агитационной и пропагандистской работы; как бы она ни была успешна, для этой победы необходим целый ряд материальных условий в области подготовки и организации вооруженного восстания. [10]
В вашей идеалистической постановке вопроса вы забыли, что в период революционных взрывов оружие критики должно смениться критикой оружия. Победа восстания немыслима без вооруженных столкновений революционного народа с войсками правительства и без их поражений, хотя бы частичных. Готовить победу одним усилением агитации, не создавая одновременно организации для военно-технической подготовки восстания, - значит вести пролетариат на убой. [11]
Как ни скудны эти данные, они позволяют, однако, сделать тот вывод, что вспышка восстания в Москве не представляет, сравнительно с другими, высшей ступени движения. При отсутствии какого-либо из этих условий невозможно было рассчитывать ни на вооружение большого числа рабочих, ни на победу восстания. Значение московских событий, как мы уже отметили, иное: они знаменуют боевое крещение крупного центра, вовлечение в серьезную борьбу громадного промышленного района. [12]
Организацией восстания руководил Ленин. Он вызывал к себе членов ВРК, слушал отчеты о принятых мерах, проверял, все ли сделано, чтобы обеспечить победу восстания. [13]
Вперед возражал, что такой исход, напротив, есть наиболее желательный, что участие социал-демократии во временном революционном правительстве, равносильное демократической диктатуре пролетариата и крестьянства, допустимо, что без такой диктатуры не удастся отстоять республику. Итак, обо спорившие стороны, отвечая на вопрос, поставленный Мартыновым, принимали два предположения и расходились в выводах из них: обе принимали 1) руководящее участие партии пролетариата в восстании; 2) победу восстания и полное свержение самодержавия; расходились они в оценке тактических выводов из этих предположений. Неужели не ясно, что Плеханов стремится уклониться от мартыновской постановки вопроса, обсуждавшейся Искрой и Вперед. Мы спорили о том, опасно ли, гибельно ли победоносное проведение восстания, раз оно может привести к необходимости участия во временном революционном правительстве. Плеханов выражает желание поспорить о том, следует ли направлять тактику к захвату власти. Боимся, что желание Плеханова ( понятное лишь с точки зрения затушевывания мартыновской постановки вопроса) останется невинным пожеланием, ибо никто на эту тему не спорил и не спорит. [14]
Они могли разыграться в одной только Франции: действительно, пока Англия не принимала участия в революционной борьбе, а Германия оставалась раздробленной, Франция благодаря своей национальной самостоятельности, цивилизации и централизации была единственной страной, которая могла дать окружающим странам толчок к мощным потрясениям. Поэтому, когда 23 июня 1848 г. 92 в Париже началась кровавая борьба и каждое новое сообщение, переданное телеграфом или почтой, все яснее раскрывало перед глазами Европы тот факт, что эту борьбу ведут между собой масса рабочих, с одной стороны, и все остальные классы парижского населения, поддерживаемые армией - с другой; когда бои затянулись на несколько дней - с ожесточением, неслыханным в истории современных гражданских войн, но без заметных успехов для того или другого лагеря - тогда всякому сделалось ясно, что это и есть великая, решающая битва, которая в случае победы восстания захлестнет весь континент новой волной революций, в случае же поражения приведет, по меньшей мере, к временному восстановлению контрреволюционного режима. [15]