Cтраница 1
Возрастные процессы, символизируемые архаическим сознанием, имеют в виду не данную конкретную индивидуальную жизнь, а универсальный коешгчвекин цикл. Отсюда, в частности, равнодушие к хронологическому времени и индивидуальному уровню развития, в результате чего жесткие нормативные рамки возрастных степеней и классов допускают неожиданно широкие вариации хронологического возраста индивидов, совместно проходящих обряд инициации или являющихся членами одного возрастного класса. Поэтому-то, хотя возрастные степени обозначают не что иное, как стадии жизненного цикла, истолкование их с научной точки зрения наталкивается на непреодолимые трудности. [1]
Свойственная культуре символизация возрастных процессов объективируется и институционализируется в системе возрастных ритуалов, которые А. [2]
Рассмотрим теперь реальную популяцию, в которой одни возрастные процессы основаны на закономерностях, рассмотренных в первом из описанных примеров, а другие - во втором; кроме того, имеют место процессы, темп которых зависит от наследственных и средовых различий. Очевидно, наследуемость БВ будет определяться тем, какой тип возрастных изменений избран для его моделирования. В том случае, если БВ отражает по преимуществу общевидовые механизмы старения и мало чувствителен к их индивидуальным модификациям, показатель наследуемости ИБВ будет близок к нулю. На наш взгляд, примерно такая ситуация складывается при моделировании БВ с помощью регрессии клинико-физиологических параметров на КВ. [3]
Качествами наиболее общей референтной функции обладает величина Е; в этом ее сила и ее слабость. Гетерохронность возрастных процессов, генетические и средовые влияния на них приводят к тому, что одной и той же вероятности смерти может соответствовать разная выраженность различных возрастных процессов. Каждая из жизненных функций организма обладает достаточно высокой автономностью, а их возрастные изменения не имеют единой основы. Из этого следует, что стремление дать интегральную количественную оценку жизнеспособности - возможный, но не единственный подход к проблеме. [4]
Фактическую основу настоящей монографии составляют результаты исследований, проведенных в лаборатории генетики НИИ геронтологии АМН СССР. Материалы, полученные авторами, позволяют рассматривать клеточные, системно-физиологические и популяционные аспекты возрастных процессов. Представляя различные уровни биологической организации, эти материалы являются хорошей основой для общесистемных обобщений. Заслуживает внимания стремление авторов дать критическую оценку отдельных приемов математической статистики, применение которых в медицине и биологии не всегда обосновано. В частности, в монографии обсуждается один из методов ногомерной. На его основе В. П. Войтенко и А. М. Полю-хову удалось сделать некоторые важные для теоретической и практической геронтологии выводы. [5]
Существенная часть работы посвящена проблеме биологического возраста. Это понятие, системное по своей сути, опирается на теоретические представления о возрастных процессах и позволяет решать практические задачи гериатрической клиники. Интегральная оценка биологического возраста на основе столь разных показателей как бласттрансформация лимфоцитов и мера функциональной асимметрии мозга, аккомодация хрусталика и субъективная оценка здоровья отражает специфический для геронтологии подход к моделированию биологических процессов. Авторы рассматривают достоинства и недостатки такого подхода. В монографии обсуждается балансовая теория старения, разрабатываемая одним из авторов. В ее основу положены традиционные эволюционные подходы к интерпретации возрастных процессов, а также некоторые понятия современной теории надежности. [6]
Качествами наиболее общей референтной функции обладает величина Е; в этом ее сила и ее слабость. Гетерохронность возрастных процессов, генетические и средовые влияния на них приводят к тому, что одной и той же вероятности смерти может соответствовать разная выраженность различных возрастных процессов. Каждая из жизненных функций организма обладает достаточно высокой автономностью, а их возрастные изменения не имеют единой основы. Из этого следует, что стремление дать интегральную количественную оценку жизнеспособности - возможный, но не единственный подход к проблеме. [7]
Центральные модели старения остаются локальными по существу. С большими или меньшими оговорками они опираются, во-первых, на представления о неизбежности локальных разрушительных процессов; во-вторых, на представления о том, что локальные процессы ( при всей неоднозначности их системных следствий) исчерпывают сущность возрастных процессов. Розен ( Rosen, 1978) категорически отвергает последнее предположение и ставит во главу угла общесистемные ( глобальные) механизмы старения. По мнению Розена, важнейшая черта биосистем - предиктивный принцип их организации, в соответствии с которым поведение системы связано с созданием ею модели будущего состояния ее самой или ее окружения. [8]
Как часто вам приходится слышать подобные высказывания. И кстати, как часто вы сами делаете подобные заявления. Каждый раз, когда я это слышу, я задаюсь вопросом - в каком же возрасте человек начинает воспринимать возрастной процесс как реальность. [9]
Для живых организмов известно несколько типов старения, которые можно сравнить с выходом из строя незаменяемых частей в механической системе. Таковы, например, разрушение восковой эпикутикулы у насекомых, зубов у африканского слона, мангуста и землеройки. При определенных условиях изменения такого типа могут привести к гибели животного, однако нет оснований в этом ключе трактовать все возрастные процессы. Различия между старой телегой и старой лошадью слишком велики, чтобы рассматривать механический износ как причину старения; стар не тот организм, который содержит старые коллоиды, а тот, вновь образованные коллоиды которого несут старческие признаки. [10]
Все эти элементы соответствуют определенным аспектам жизненного цикла и возрастной стратификации общества. Нормативные критерии возраста соответствуют стадиям жизненного цикла и структуре возрастных слоев. Ас-криптивные возрастные свойства - культурно-нормативный аналог и эквивалент индивидуальных возрастных различий и свойств соответствующих возрастных слоев. Символизация возрастных процессов и возрастные ритуалы - не что иное, как отражение и легитимация возрастных изменений и социально-возрастных процессов, а возрастная субкультура производна от реальных взаимоотношений возрастных слоев и групп. [11]
Логико-математические основы факторного анализа были рассмотрены в гл. Подчеркнем лишь, что их отличие от моделей, строящихся на множественной регрессии, связано с фундаментальной проблемой биологии старения: гомеоклаз - это унитарный или множественный процесс. В первом случае регрессионные модели позволяют одной величиной ( индексом биологического возраста) оценить то, что действительно едино; во втором случае такая оценка не больше, чем практически удобный прием, ради модельной простоты игнорирующий организационную сложность старения. Факторные модели БВ строятся таким образом, что позволяют выявить множественность возрастных процессов только в том случае, если она есть в реальности. В отличие от подхода, опирающегося на множественную регрессию, факторный анализ не связан ни с какими предварительными предположениями об одномерности или многомерности старения. [12]
Теоретически оправдан и такой подход, при котором оценивается отдельно каждый из многих компонентов жизнеспособности. При использовании вместо величины Е какой-либо иной переменной сложность заключается в том, чтобы выбрать достаточно общие и физиологически ( или клинически) значимые референтные функции, но здесь можно опереться на многолетний опыт физиологии, психологии, эргономики или медицины. X, F, где F - реальная ( подлежащая измерению в клинике или эксперименте) референтная функция. F, в этом случае никакого преобразования одной модели в другую собственно и не происходит, поскольку в каскаде возрастных процессов X соответствует той или иной переменной высокого системного ранга, являющейся референтной по своей природе. [13]
На уровне отдельных клеток и тканей процессы развития столь многообразны, что среди них можно найти феномены, обнаруживающие и сходство со старческими изменениями, и резкое отличие от них. Необходимы более общие, системные подходы к проблеме. Лобовое утверждение старение есть этап развития создает видимость ясности там, где ее нет. По мнению А. И. Зотина ( 1982), эта концепция имеет определенные методические преимущества перед другими подходами к онтогенезу: так как внешняя диссипация пропорциональна теплопродукции организма, измерение интенсивности дыхания и гликолиза ( в ходе которых генерируется тепло) является прямым методом исследования возрастных процессов. [14]
Существенная часть работы посвящена проблеме биологического возраста. Это понятие, системное по своей сути, опирается на теоретические представления о возрастных процессах и позволяет решать практические задачи гериатрической клиники. Интегральная оценка биологического возраста на основе столь разных показателей как бласттрансформация лимфоцитов и мера функциональной асимметрии мозга, аккомодация хрусталика и субъективная оценка здоровья отражает специфический для геронтологии подход к моделированию биологических процессов. Авторы рассматривают достоинства и недостатки такого подхода. В монографии обсуждается балансовая теория старения, разрабатываемая одним из авторов. В ее основу положены традиционные эволюционные подходы к интерпретации возрастных процессов, а также некоторые понятия современной теории надежности. [15]