Cтраница 2
Данная книга представляет собой впервые осуществленное в России систематическое учебное изложение основных слагаемых новой науки, политической психологии. От ее предмета и задач, через психологию личности, малых и больших групп, а также психологии масс в политике, до исследовательских методов и прикладного использования, читателю предстает широкая панорама роли и потенциала человеческого фактора в политике. Книга написана на основе многолетнего опыта практической, исследовательской и преподавательской работы автора в нашей стране и за рубежом, в том числе чтение курсов политической психологии в Институте общественых наук, МГИМО МИД РФ, в ряде зарубежных университетов. [16]
О тех объективных исторических условиях, которые делают восстание неизбежным, - которые вопреки всем предрассудкам темной массы навязывают ей во имя ее насущных интересов борьбу именно с монархией, - которые превращают маниловские воздыхания об открытой социалистической партии и воду па мельницу гг. Ушаковых, - об этих объективных исторических условиях гг. Пешехоновы не думают. Поклонники Лаврова и Михайловского должны считаться с психологией забитой массы, а не с объективными условиями, преобразующими психологию борющейся массы. [17]
С его точки зрения, предметом коллективной психологии является психология масс. Он прослеживает ряд психологических механизмов, которые реализуются в толпе и обеспечивают особый тип эмоционального напряжения, возникающего между участниками массового действия. Войтоловский предлагает использовать в качестве метода исследования этих явлений сбор отчетов непосредственных участников, а также наблюдения свидетелей. Публицистический пафос работ Войтоловского проявляется в призывах анализировать психологию масс в тесной связи с общественными движениями политических партий. [18]
О тех объективных исторических условиях, которые делают восстание неизбежным, - которые вопреки всем предрассудкам темной массы навязывают ей во имя ее насущных интересов борьбу именно с монархией, - которые превращают маниловские воздыхания об открытой социалистической партии и воду па мельницу гг. Ушаковых, - об этих объективных исторических условиях гг. Пешехоновы не думают. Поклонники Лаврова и Михайловского должны считаться с психологией забитой массы, а не с объективными условиями, преобразующими психологию борющейся массы. [19]
Само собой разумеется, что в случае необходимости мы от этой формы борьбы не откажемся, но в данную минуту, когда мы говорим о нашем поражении, не о нашем сокрушении, говорить о парламентарной борьбе в старой форме - это значит быть отброшенными совершенно назад, значит быть сокрушенными. Правда, мы говорим о поражении, но не о нашем сокрушении, а напоминание о возможном сокрушении - это в психологию масс внесет некоторый надлом, который, по моему мнению, не нужен. [20]
Ударные бригады двигают его дальше. Ленинский комсомол и руководимая им рабочая молодежь увенчивают дело соревнования и ударничества решающими успехами. Нужно признать, что наша революционная молодежь сыграла в этом деле исключительную роль. Теперь уже не может быть сомнения, что одним из самых важных фактов, если не самым важным фактом, нашего строительства является в данный момент социалистическое соревнование фабрик и заводов, перекличка сотен тысяч рабочих о достигнутых результатах по соревнованию, широкое развитие ударничества. Только слепые не видят, что в психологии масс и в их отношении к труду произошел громадный перелом, в корне изменивший облик наших заводов и фабрик. Не так давно еще раздавались у нас голоса о надуманности и несостоятельности соревнования и ударничества. Теперь эти мудрые люди не удостаиваются даже насмешки, - их считают просто отжившими свой век мудрецами. Теперь дело соревнования и ударничества является делом завоеванным и закрепленным. Это факт, что социалистическим соревнованием охвачено у нас более двух миллионов рабочих, а в ударные бригады вовлечено не менее миллиона рабочих. [21]
Все затруднения, которые встречала социал-демократия на своем пути, объясняются тем, что у нас не было общей, твердо установленной программы, что мы шли ощупью и не могли предвидеть, к чему ведут наши шаги. Не желая оскорблять уважаемых товарищей, я должен сказать, что их теперешние стремления пахнут таким же оппортунизмом. Из факта существования еврейской нации, которую, конечно, смешно отрицать, они выводят принципиальное обоснование своей программы. Но одного факта существования чего-либо недостаточно для внесения в деятельность совершенно новых принципов. Если мы внесем теперь хоть тень разделения на евреев и неевреев, то это положит такой отпечаток на психологию массы, с которым потом не легко будет разделаться. Недостаточно говорить в своих программах, что мы не националисты, недостаточно говорить рабочим о солидарности масс, необходимо доказать это всей своей деятельностью. [22]