Cтраница 1
Работа архитектора над геометрической выразительностью формы, которую мы всегда воспринимаем в перспективе, заключалась в приближении образа, получаемого от восприятия реальной перспективы, к образу, данному в проекции. Так, для выявления геометрического образа параллелепипеда, в основе которого лежит квадрат, необходимо, как пояснил Н. А. Ладовский, поставить знак тождества между каждой парой одновременно видимых граней параллелепипеда и сопоставить все его грани. [1]
Работа архитектора начинается с замысла, воплощаемого в проекте, а затем в процессе строительства - в материале, в здании. Отсюда можно понять огромную ответственность архитектора за создание сооружения, которое должно отвечать всем требованиям удобства, технического и художественного совершенства, экономичности. Творчество архитектора должно объединять в себе знания и способности инженера, экономиста, художника, глубокие знания жизненных, производственных, общественных процессов, для которых сооружаются здания. [2]
Особенность работы архитектора в этих условиях заключается в том, что принятая технология изготовления элементов сборного здания определяет результаты его творческих поисков. Иными словами, художественные достоинства отдельных зданий и застройки в целом закладываются в основном на поточном конвейере при организации производства унифицированных элементов. Именно в этот момент архитектор обязан определить условия получения высокохудожественных компонентов будущих зданий. [3]
В советской стране работа архитектора имеет государственное значение. Он является проводником политики партии и государства в размещении производительных сил, в организации расселения. Его труд способствует повышению благосостояния общества, поэтому в содержании творческой деятельности архитекторов призыв партии все во имя человека, все для блага человека звучит с особой социальной конкретностью. Все это требует от зодчих наряду, с высоким профессиональным мастерством высокой гражданственности, идейности, принципиальности. [4]
За рубежом имела широкий резонанс работа шведского архитектора Гуннара Асплунда по расширению здания суда в Гетеборге, выполненная им еще в 1934 - 1937 гг. Новый корпус нужно было композиционно подчинить классицистическому зданию, входившему в ансамбль одной из площадей старого центра города. Простое продолжение архитектурной темы сделало бы пристройку не только стоящей дороже и менее удобной, но, как показали проектные проработки, и неудовлетворительной эстетически. Выделенный портиком центр главного корпуса оказался бы недостаточно сильным, чтобы подчинить разросшееся целое, композиция стала бы аморфной. [5]
Однако ни один из этих примеров не оказал пока заметного влияния на работу других архитекторов - в основном по причине укоренившегося страха перед украшениями, от которых отказываются во имя максимально чистого выражения формы. [6]
Интересно сравнить этот метод с формальным лабораторным принципом рационалистов Аснова, полагавшим, что работа архитектора над геометрической выразительностью фирмы, которую мы всегда воспринимаем в перспективе, заключается в приближении образа, получаемого от восприятия реальной перспективы к образу, даиному в проекциях. [7]
Проектная документация составляется с учетом результатов, полученных в ходе изыскательских работ. При участии в работе архитектора подготавливается архитектурный проект, который содержит архитектурные решения, необходимые для разработки проектной документации. [8]
Большая часть строительных конструкций типичных зданий - это серийные промышленно изготавливаемые, а не уникальные элементы. В проектировании любого здания, как жилого, так и нежилого, большая доля работы архитектора связана с поиском среди сотен подходящих строительных конструкций наилучшей. Библиотеки символов, используемые в системах САПР, копируют технологию традиционного отбора элементов. К сожалению, в таких библиотечных элементах недостаточно информации о том, как выглядит продукт, какова его подробная спецификация. Также таким элементам явно не хватает интеллекта, чтобы включать в себя все опции, имеющиеся у представляемого реального объекта. Используя Internet, архитекторы скоро станут производить поиск требуемых конструкций непосредственно в библиотеках производителей и помещать их в проект вместе с полной 3-мерной моделью, спецификациями и символическими обозначениями на чертежах. В тот момент, когда файл проекта будет открыт, эти эл ементы станут запрашивать данные, загружаемые от их изготовителя и уведомлять архитектора, если изменились какие-либо параметры. [9]
Архитекторы, стремящиеся улучшить эстетические качества стандартных изделий, найдут пути к получению полноценных и рациональных решений, если будут согласовывать эстетические требования с требованиями технологии производства. Например, точность размеров панели, имеющая большое значение для ее художественного восприятия, в сильной степени зависит от тщательности сборки и обработки на конвейере. При активном участии в этой работе архитектора, инженера и технолога могут быть получены желаемые результаты. [10]
Да, потребность психики человека в порядке несомненна. Мы отмечали это уже в § 1.2. Что же касается рассмотрения творческого процесса главным образом как акта упорядочения, то тут можно поспорить со знаменитым архитектором. Безусловно, соображения симметрии всегда играли важную роль в работе любого архитектора. Но в одних случаях архитектор использует богатство симметричных форм и создает, например, Большой театр в Москве или Зимний дворец в Санкт-Петербурге, а в других - ограничивается примитивной симметрией прямоугольного параллелепипеда, создавая невыразительные дома-коробки. Так что акты упорядочения могут быть весьма разными. Тут дело не только и не столько в упорядочении ( и уж тем более не в стремлении к совершенному порядку), а в том, каким образом, насколько удачно удается архитектору решить в своем творчестве проблему соотношения между симметрией и асимметрией. Именно тут находится разгадка красоты в архитектуре. [11]