Cтраница 1
Формальная рациональность - это прежде всего калькулируемость, формально-рациональное - это то, что поддается количественному учету, что без остатка исчерпывается количественной характеристикой. Формальная рациональность хозяйства, по Веберу, определяется мерой технически для него возможного и действительно применяемого им расчета. Напротив, материальная рациональность характеризуется степенью, в какой снабжение определенной группы людей жизненными благами осуществляется путем экономически ориентированного социального действия с точки зрения определенных ценностных постулатов. Материальная рациональность - это рациональность для чего-то; формальная рациональность - это рациональность ни для чего, рациональность сама по себе, взятая как самоцель. [1]
Если все-таки попытки такого рода делались, то последствия их были подобны тем, которые видели в Китае; они служили препятствием развитию формальной рациональности. Ибо формальная и материальная рациональности находились здесь в конфликте. Поэтому именно религии спасения ( хотя в них и существовала, как мы видели, тенденция к своеобразной безличной любви в виде неприятия мира) с глубоким недоверием следили за развитием экономических сил, также безличных, хотя и в ином смысле, но именно потому специфически враждебных отношениям религиозного братства. Их отношение к предпринимательной деятельности долгое время характеризовало католическое Deo placere поп potest ( не может быть угодным Богу - лат. Связь самих религиозных сообществ, их пропаганды и самоутверждения с экономическими средствами, необходимость приспосабливаться к культурным потребностям масс заставляли их идти на компромиссы, одним примером которых может служить история запрещения взимать проценты. [2]
Формальная рациональность - это прежде всего калькулируемость, формально-рациональное - это то, что поддается количественному учету, что без остатка исчерпывается количественной характеристикой. Формальная рациональность хозяйства, по Веберу, определяется мерой технически для него возможного и действительно применяемого им расчета. Напротив, материальная рациональность характеризуется степенью, в какой снабжение определенной группы людей жизненными благами осуществляется путем экономически ориентированного социального действия с точки зрения определенных ценностных постулатов. Материальная рациональность - это рациональность для чего-то; формальная рациональность - это рациональность ни для чего, рациональность сама по себе, взятая как самоцель. [3]
Это и есть легальное господство. Но именно потому, что формальная рациональность в себе самой своей цели не несет и всегда определяется через что-то другое, легальное господство не имеет достаточно сильной легитимности и должно быть подкреплено чем-то другим - традицией или харизмой. На политическом языке это будет звучать таким образом: парламентская демократия, признаваемая классическим либерализмом единственно правомерно законодательным ( легитимирующим) органом, не имеет в себе достаточной легитимирующей силы в глазах масс. А потому она должна быть дополнена или наследованным монархом ( чьи права ограничены парламентом), или плебисцитарным путем избранным политическим лидером. Как видим, в первом случае легитимность легального господства усиливается с помощью апелляции к традиции, во втором - с помощью апелляции к харизме. [4]
Вебера может заключать различное содержание. Более того, само существование формальной рациональности ставится в зависимость от действующих в данном сообществе институционализированных норм и правил. Оно означает включение в понятие рациональности чужеродных элементов: ценностно-нормативного, когнитивного, эстетического. Предполагается наличие неограниченного числа ценностных шкал, которые тесными узами связаны с конкретным социокультурным контекстом. [5]
Однако движение в направлении формальной рационализации - это, как показывает Вебер во многих своих работах, движение самого исторического процесса. В прежних типах обществ преобладала материальная рациональность, в современном - формальная рациональность, что соответствует преобладанию целерационального типа действия над всеми остальными. [6]
Как видим, первый тип господства ( его Вебер называет легальным) в качестве мотива уступчивости имеет соображения интереса; в его основе лежит целерациональное действие. Формально-правовое начало - принцип, лежащий в основе легального господства; именно этот принцип оказался, согласно Веберу, одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности. [7]
Формальная рациональность - это прежде всего калькулируемость, формально-рациональное - это то, что поддается количественному учету, что без остатка исчерпывается количественной характеристикой. Формальная рациональность хозяйства, по Веберу, определяется мерой технически для него возможного и действительно применяемого им расчета. Напротив, материальная рациональность характеризуется степенью, в какой снабжение определенной группы людей жизненными благами осуществляется путем экономически ориентированного социального действия с точки зрения определенных ценностных постулатов. Материальная рациональность - это рациональность для чего-то; формальная рациональность - это рациональность ни для чего, рациональность сама по себе, взятая как самоцель. [8]
Технократизм в социологии ориентирован, в частности, на рационалистический способ решения социальных проблем, возникающих в индустриальном обществе. Инженер, обладающий научно-техническими знаниями, как бы становится творцом мира: он конструирует и преобразует реальность ( или ее отдельные фрагменты) с помощью технических средств в соответствии со своими представлениями о желательном состоянии общественного устройства. Логике мышления инженера подчинена логика преобразования мира. Технократизм акцентирует внимание на средствах и методах инструментальной, или технической, рационализации социальных связей и отношений. Сущность технической рационализации состоит в подмене решения сложных социально-экономических, политических, экологических, морально-психологических проблем общества их техническим аспектом, в редукции социального к техническому. Проблемы, представляющие широкий общественный интерес, рассматриваются как технические вопросы, находящиеся в компетенции экспертов; они описываются техническим языком и объясняются общими техническими законами. Именно технология, с этой точки зрения, способна найти кратчайший путь к решению многих социальных проблем посредством их преобразования в технические проблемы. Формальная рациональность доминирует над рациональностью материальной. [9]
В своих работах социолог показывает, как на характер и способ осуществления экономической деятельности, ее мотивацию действуют религиозно-этические установки. Сам Вебер стремился доказать, что именно религиозные убеждения, религиозчая этика оказалисв основными стимулами развития капиталистической экономики, поскольку экономический успех был возведен протестант-ской религиозной этикой в религиозное призвание человека. В результате в Европе впервые возник новый, не имеющий аналогий в истории тип общества, который современные социологи называют индустриальным. Все прежде существовавшие до этого общества Вебер называет традиционными. Их важнейший признак - отсутствие формально - рационального начала, которое означает то, что поддается величественному анализу, что без остряка исчерпывается количественной характеристикой. Прежняя экономика служила каким-то целям, ие ею самою определяемым. Она - также идеальный тип и редко встречается ь реальности. Но движение в направлении формальной рациональности - это, как показывает Вебер, движение самого исторического процесса. Этот процесс отражен и в исследова и-ях других социологов. Еще Маркс открыл понятие абстрактного труда, который не обладает никаким-особенным качеством и поэтому измеряется лишь в количественно. Чисто количественная оценка труда стала возможна только в капиталистическом обществе. Особенность этого труда - его абстрактная всеобщность, безразличие к тому, какую потребность он удовлетворяет. Человек и его потребности становятся, по К. [10]