Cтраница 2
В частности, описание Северного Причерноморья у Орозия основывается на материалах, восходящих к трудам Агриппы, хотя автор и доводит историю мира до современных ему событий. [16]
Приложение Календарь и хронология в Альмагесте); это единственное место, где упоминается о наблюдениях Агриппы. [17]
Старая теория о том, что эксплуатируемые не могут обойтись без эксплуатирующих, так же как голова и прочие части тела не могут обойтись без желудка, - не есть достояние только лишь известного римского сенатора в древней истории, Менения Агриппы. Эта теория является теперь краеугольным камнем политической философии социал-демократии вообще, социал-демократической политики коалиции с империалистической буржуазией - в особенности. Эта теория, приобревшая характер предрассудка, представляет теперь одну из самых серьезных преград на пути к революционизированию пролетариата капиталистических стран. Одним из важнейших результатов Октябрьской революции является тот факт, что она нанесла этой лживой теории смертельный удар. [18]
К северу от Истра ( Дуная. По словам Агриппы, все это расстояние от Истра до ( Северного. Океана в длину имеет дважды по десять сотен тысяч шагов, а в ширину - четыре тысячи четыреста шагов от пустынь Сарматии до реки Вистлы ( Вислы. Имя скифов всюду переходит в имена сарматов и германцев, так что древнее имя осталось только за теми племенами, которые занимают самые отдаленные страны и почти неизвестны прочим смертным ( Плиний Старший, Естественная история, IV, 12, 80 - 81; цит. [19]
Павел на суде Феста, требует суда кесарева. Дело Папла представлено Фестом Агриппе. [20]
Термин органическое общество применим только к такому обществу, в котором невозможна даже мысль об аналогии и где она становится ложной, как только мы пытаемся ее использовать. Тот факт, что Менений Агриппа счел необходимым предложить эту концепцию, означает, что существовавший порядок переживал трудности. [21]
Агриппы Неттесхейм-ского, Августин Палешкович ( ум. Петра Ломбардского и Фомы Аквинского, и Никола Гучетич - один из самых тонких мыслителей, дубровниковского центра. [22]
Vipsanius Agrippa, 63 / 64 - 12 гг. до н.э.), имея, в силу высокого положения при императорском дворе, большие возможности для сбора географического и статистического материала, создал труд, который назывался Хорографией ( Chro-graphia - название, почти синонимичное Географии); возможно, ему принадлежит также одна из первых карт Римской империи. Собранный здесь материал по Восточной Европе отличается актуальностью и свежестью. Достаточно сказать, что в труде Агриппы впервые встречается название реки Вислы ( Vistla): Дакия и Гетика ограничиваются с востока пустынями Сарматии, с запада - рекой Вистлой, с севера - океаном, с юга - рекой Истром. [23]
Гражданин Уэстон иллюстрировал свою теорию следующим примером: если в миске содержится определенное количество супа, предназначенное для известного числа лиц, то это количество не может возрасти от того, что будут увеличены размеры ложек. Когда римские плебеи забастовали против римских патрициев, патриций Агриппа сказал им, что патрицианское чрево питает плебейские члены государственного тела. Агрип-пе, однако, не удалось доказать, что можно питать члены одного человека, наполняя желудок другого. Гражданин Уэстон, в свою очередь, позабыл, что в миске, из которой едят рабочие, находится весь продукт национального труда и что брать из нее больше им мешает не малый объем миски и не скудное количество ее содержимого, а только лишь малые размеры их ложек. [24]
Если взаимоотношения определяются самими участниками, то членство в различным организациях, составляющих цивилизованное общество, также должно определяться контрактом. В том виде, в каком ее первоначально высказал Руссо, эта концепция не имела ни теоретической, ни исторической ценности. Определять общество с точки зрения контрактов, свободно заключаемых абсолютно независимыми индивидами, было бы неверно; и относить историческое происхождение общества за счет такого контракта было бы анахронизмом. Тем не менее концепция Руссо определяет основные моменты открытого общества так же ясно, как аллегория Менения Агриппы определяет органическое общество. [25]
На войне урон, нанесенный одной стороне, идет на пользу другой, а так как рабочие находятся с фабрикантами в состоянии войны, то они в данном случае делают то же самое, что делают августейшие монархи, когда вцепятся друг другу в волосы. Из всех буржуа самым ярым противником рабочих союзов является уже знакомый нам д-р Юр. Захлебываясь от возмущения, говорит он о тайных судилищах бумагопрядилыддков, самого мощного отряда рабочих, о судилищах, которые заявляют, что могут парализовать всякого непокорного фабриканта и таким образом разорить человека, который в течение многих лет кормил их. Юр говорит о времени, когда изобретательная голова и всеоживляющее сердце промышленности окажутся в рабстве у беспокойных низших членов, - о ты, новоявленный Мене-пий Агриппа. Как жаль, что английских рабочих не так легко успокоить басней, как римских плебеев. В заключение Юр рассказывает следующую милую историю. [26]
Если бы рабочие и не знали так хорошо, что союзы ограничивают в известных пределах стремление конкурирующих между собой работодателей понизить заработную плату, они уже по одному тому не отказались бы от союзов, что, сохраняя их, они наносят вред своим врагам - фабрикантам. На войне урон, нанесенный одной стороне, идет на пользу другой, а так как рабочие находятся с фабрикантами в состоянии войны, то они в данном случае делают то же самое, что делают августейшие монархи, когда вцепятся друг другу в волосы. Из всех буржуа самым ярым противником рабочих союзов является уже знакомый нам д-р Юр. Захлебываясь от возмущения, говорит он о тайных судилищах бумагопрядилыциков, самого мощного отряда рабочих, о судилищах, которые заявляют, что могут парализовать всякого непокорного фабриканта и таким образом разорить человека, который в течение многих лет кормил их. Юр говорит о времени, когда изобретательная голова и всеоживляющее сердце промышленности окажутся в рабстве у беспокойных низших членов, - о ты, новоявленный Менений Агриппа. Как жаль, что английских рабочих не так легко успокоить басней, как римских плебеев. В заключение Юр рассказывает следующую милую историю. [27]
Хайланде-ра, правда, его хозяин, Малькольм Форбс предпочитает путешествовать на воздушном шаре; и 45 метров Шергара, принадлежащего Кариму Ага Хану. Не стоит даже говорить об этик скорлупках. Что касается Бер-нара Тали, который, как всем известно, всегда и во всем самый первый, то здесь и он не выдерживает сравнения. Его Фокеа едва достигает 77 метров. Это все равно, что танцевать в кордебалете. Впрочем, злые мар-сельские языки утверждают, будто пользуется он ею лишь для того, чтобы стать на якорь у замка Иф, да и то при благоприятном прогнозе, и потом сразу же с триумфом возвратиться, подобно Агриппе после битвы при Акциуме, с той лишь разницей, что его приветствуют фанатики футбола, избиратели и иарсельские иммигранты. Впрочем, это, конечно, лишь плоды бурной южной фантазии. [28]