Cтраница 3
Сенат, Синод и Особые совещания поставлены в подчиненное Временному правительству положение. В составе Сената упразднены Верховный уголовный суд, Особое присутствие, Высший дисциплинарный суд. Упразднена Собственная Е.и.в. канцелярия. [31]
Но что хотят сделать теперь из этого дисциплинарного суда. Дисциплинарный суд был создан как суррогат - для того, чтобы все-таки как-нибудь подтянуть наших служащих. Теперь получается такое положение, что в каждой губернии, в каждом уезде, в каждом округе создаются дисциплинарные суды, и туда тянут провинившихся служащих. И служащий, таким образом, почти гарантирован, что он не предстанет перед обыкновенным судом, а предстанет перед дисциплинарным, где получит только выговор. У нас как бы получается суд привилегированных; поэтому мы считаем, что надо нажать на наш общий суд, чтобы он не тянул долго дела, и, если эта гарантия будет, если мы этого добьемся, тогда дисциплинарный суд надо уничтожить и сказать, что в нашей стране и служащий, и неслужащий, и коммунист, и беспартийный за свои простушки отвечают одинаково перед общим нашим советским судом. [32]
Когда тот или другой служащий благодаря своей халатности, благодаря безалаберности нанесет убыток стране, мы его очень часто предаем дисциплинарному суду. [33]
Не в том его ошибка, что он применял пажим; в этом его заслуга. Рудзутака о дисциплинарных судах, я подумал: наверное, есть уже декрет об этом. [34]
Яковлев разочаровался в дисциплинарных судах. Надо, говорит, уничтожить их, передать в обыкновенные суды, и он думает, что от этого получится какое-нибудь облегчение или улучшение дела. В дисциплинарных судах разбираются дела, в которых нет элементов корысти. Если какой-нибудь ответственный работник подвергается дисциплинарному суду, снимается с работы, признается негодным, разве при нашем порядке, когда все хозяйство и управление сосредоточено в руках государства, это недостаточное наказание. [35]
Вот он сейчас здесь сказал, что шесть наркомов не исполнили постановление ЦИ-Ка, и говорит: давайте этих наркомов пропустим через народный суд. Существует закон, согласно которому предание дисциплинарному суду не может иметь места в отношении наркомов до тех пор, пока Президиум ЦИКа СССР этого не разрешит. Вы бейте не туда, не по дисциплинарным судам, не по судебному ведомству, бейте по той линии, которая в этом отношении ставит целый ряд преград. [36]
Он сказал: дисциплинарные суды нужно упразднить, ибо это - привилегированные суды для наших чиновников. Он не совсем прав. Вот передо мною лежит проект закона о дисциплинарных судах и дисциплинарных взысканиях. [37]
У Рудзутака сказано все яснее и проще, не сказано ни производственная атмосфера, ни производственная демократия. Там написано ясно, что каждый член союза должен сознательно относиться к тому, что абсолютно необходимо поднятие производительности в стране. Это написано простым, понятным языком. Все сказано лучше, чем у Троцкого, полнее сказано, потому что прибавлены натурпремия и дисциплинарные суды. Без этого все разговоры, что мы поднимем транспорт, дадим улучшение, - это словесность. [38]
Но что хотят сделать теперь из этого дисциплинарного суда. Дисциплинарный суд был создан как суррогат - для того, чтобы все-таки как-нибудь подтянуть наших служащих. Теперь получается такое положение, что в каждой губернии, в каждом уезде, в каждом округе создаются дисциплинарные суды, и туда тянут провинившихся служащих. И служащий, таким образом, почти гарантирован, что он не предстанет перед обыкновенным судом, а предстанет перед дисциплинарным, где получит только выговор. У нас как бы получается суд привилегированных; поэтому мы считаем, что надо нажать на наш общий суд, чтобы он не тянул долго дела, и, если эта гарантия будет, если мы этого добьемся, тогда дисциплинарный суд надо уничтожить и сказать, что в нашей стране и служащий, и неслужащий, и коммунист, и беспартийный за свои простушки отвечают одинаково перед общим нашим советским судом. [39]
Я, грешным образом, думаю - и думаю, что вы согласитесь с этим, - что никакого особого суда для чиновников Советского государства в Советском государстве быть не должно. У нас есть общий суд. В нашем уголовном кодексе есть статьи, предусматривающие кару за бюрократизм, есть статьи, предусматривающие кару за преступную бесхозяйственность. По мелочам и по пустякам вообще тягать нечего, а нужно тягать по серьезным нарушениям государственных интересов. Если уважаемые наши товарищи наркомы, - вот эти 5 - 6 наркомов, которых я вам перечислил, - не изволили за полгода посмотреть, выполняется ли у них в аппарате закон правительства, или нет, то, пожалуй, тут не дисциплинарным судом надо действовать для укрепления авторитета Советской власти и партии. [40]
Яковлев разочаровался в дисциплинарных судах. Надо, говорит, уничтожить их, передать в обыкновенные суды, и он думает, что от этого получится какое-нибудь облегчение или улучшение дела. В дисциплинарных судах разбираются дела, в которых нет элементов корысти. Если какой-нибудь ответственный работник подвергается дисциплинарному суду, снимается с работы, признается негодным, разве при нашем порядке, когда все хозяйство и управление сосредоточено в руках государства, это недостаточное наказание. Разве суд и тюрьма - единственный способ борьбы с неумением работать. Ведь именно такие только дела разбираются в дисциплинарных судах. Разве для таких проступков нужны такие меры наказания, которые имеются в обыкновенном суде. [41]
А могут ли массы сразу перейти к этим новым заданиям. Не могут, потому что вопрос о том, скажем, надо ли сбросить Врангеля-помещика, надо ли жалеть жертв ради этого, такой вопрос не требует уже особой пропаганды. Дисциплинарные суды мы создали, по итогов еще не знаем. А с политической точки зрения подготовка именно масс есть самое важное. Подготовлен ли вопрос, изучен ли, обдуман ли, взвешен ли с этой стороны. И в этом коренная, глубочайшая и опасная политическая ошибка, потому что тут больше, чем в каком угодно вопросе, надо действовать по правилу: семь раз примерь, один отрежь, а тут принялись резать, ни разу не примерив. [42]
Своекоштные жили дома или в снимаемых ими квартирах и вносили плату за обучение. По окончании университета они могли свободно выбрать себе род занятий или службы. Казеннокоштные жили при университете и на его содержании. Однако казеннокоштные составляли небольшую часть студенчества. По уставу студенты не имели права создавать свои объединения и подлежали дисциплинарному суду, члены которого избирались из состава профессоров университетским советом. [43]