Cтраница 2
Демонстрация 21 апреля ( 4 мая) в Петрограде была вызвана опубликованной накануне нотой министра иностранных дел Временного правительства кадета П. Н. Милюкова союзным державам. Возмущение рабочих и солдат Петрограда нотой Милюкова вылилось в массовые демонстрации протеста. Напуганное возмущением трудящихся масс, Временное правительство созвало срочное заседание совместно с Временным комитетом Государственной думы и Исполкомом Петроградского Совета, на котором было решено опубликовать официальное разъяснение к ноте, заявляющее, что нота не заключает в себе отказа от мира без аннексий и контрибуций. [16]
Теперь народ стоит накануне новой великой борьбы. Самодержавие глумится над народным представительством, издевается над его требованиями. Возмущение рабочих, крестьян, солдат все растет. От поведения различных классов общества зависит исход великой РОССИЙСКОЙ революции. [17]
Уланы и казаки бросаются на толпу с холодным оружием, стреляют в безоружных рабочих, которые на коленях умоляли казаков, чтобы их пропустили к царю. По полицейским донесениям, тогда было более тысячи убито, более двух тысяч ранено. Возмущение рабочих было неописуемо. [18]
Нарастание всемирной революции неоспоримо. Взрыв возмущения чешских рабочих подавлен с невероятным зверством, указывающим на крайнюю запуганность правительства. [19]
Изобретение машин для многокрасочного печатания тканей было также связано с наступлением капиталистов на рабочий класс. Можно было бы написать целую историю таких изобретений с 1830 г., которые были вызваны к жизни исключительно как боевые средства капитала против возмущений рабочих - отмечал К. [20]
Я не сомневаюсь, на основании сообщений делега-тон австрийской коммунистической партии, что решение Коммунистического Интернационала будет ею поставлено выше решения одной из партий. Едва ли подлежит также сомнению, что австрийские социал-демократы, эти предатели социализма, перешедшие па сторону буржуазии, будут злорадствовать по поводу решения Коммунистического Интернационала, разошедшегося с бойкотистским решением австрийской коммунистической партии. Но па злорадство подобных господ, как австрийские социал-демократы, соратники Шейдеманов и Носке, Альберов Тома и Гомперсов, сознательные рабочие, конечно, не обратят никакого внимания. Лакейство перед буржуазией господ Рен-неров достаточно обнаружило себя, и во всех странах возмущение рабочих против героев II, или желтого, Интернационала растет и ширится все больше и больше. [21]
Возникает вопрос, почему же рабочие объявляют стачку в таких случаях, когда бесполезность этой меры ясна для каждого. Да просто потому, что рабочий обязан протестовать против снижения заработной платы, даже против самой необходимости этого снижения, потому что он обязан заявить, что он, человек, должен не применяться к обстоятельствам, а, наоборот, приспособлять обстоятельства к себе, к человеку, потому что молчание рабочего означало бы примирение с этими обстоятельствами, признание за буржуазией права в периоды процветания торговли эксплуатировать рабочего, а во время застоя обрекать его на голодную смерть. Рабочие не могут не протестовать против этого, пока они еще сохраняют хоть каплю человеческого достоинства, а протестуют они именно так, а не иначе потому, что они - англичане, люди практики, которые выражают свой протест действием, а не отправляются, подобно немецким теоретикам, мирно почивать, как только их протест занесен в протокол н приложен ad acta, где он будет так же мирно покоиться, как и сами протестующие. Активный протест англичанина, напротив, не остается без влияния: он ставит известные границы алчности буржуазии и не дает заглохнуть возмущению рабочих против общественного и политического всемогущества имущего класса. И в то же время этот протест доказывает рабочим необходимость чего-то большего, чем только рабочие союзы и стачки, для того чтобы сломить могущество буржуазии. Но значение этих союзов и организуемых ими стачек в первую очередь состоит в том, что они представляют собой первую попытку рабочих уничтожить конкуренцию. И именно потому, что, при всей их односторонности и ограниченности, усилия союзов направлены против конкуренции, против жизненного нерва современного социального строя, именно поэтому союзы представляют для этого строя такую опасность. Рабочий не мог бы найти более уязвимого места для нападения на буржуазию, а вместе с ней и на весь современный общественный строй. [22]
Совета, а затем I Всероссийского съезда Советов, отдало распоряжение об очистке дачи Дурново. Правительство уступило, но в ночь на 19 июня ( 2 июля) к даче был направлен вооруженный отряд казаков и солдат, который взял дачу приступом, убив 2 анархистов и арестовав 59 человек. Вооруженный налет Временного правительства на дачу Дурново вызвал-сильное возмущение рабочих. [23]
Но, как я уже говорил, перед лицом более значительных причин, влияющих на рынок труда, союзы бессильны. В таких случаях голод постепенно заставляет рабочих возобновить работу на любых условиях, и если это сделало хоть несколько человек, то сила союза оказывается сломленной, ибо эти несколько knobsticks, при наличии на рынке известных запасов товара, дают возможность бур. Фонды союза быстро истощаются из-за большого числа нуждающихся в поддержке; лавочники в конце концов отказывают в кредите, который они предоставляли за высокие проценты, и нужда заставляет рабочих снова подчиниться игу буржуазии. Но фабриканты в своих собственных интересах, - разумеется, это стало их интересом только в силу сопротивления рабочих, - должны избегать всякого ненужного снижения заработной платы, тогда как сами рабочие воспринимают каждое снижение, даже вызванное состоянием рынка, как ухудшение своего положения, от которого они хотят по мере возможности оградить себя; поэтому-то большинство стачек кончается неблагоприятно для рабочих. Возникает вопрос, почему же рабочие объявляют стачку в таких случаях, когда бесполезность этой меры ясна для каждого. Да просто потому, что рабочий обязан протестовать против снижения заработной платы, даже против самой необходимости этого снижения, потому что он обязан заявить, что он, человек, должен не применяться к обстоятельствам, а, наоборот, приспособлять обстоятельства к себе, к человеку, потому что молчание рабочего означало бы примирение с этими обстоятельствами, признание за буржуазией права в периоды процветания торговли эксплуатировать рабочего, а во время застоя обрекать его на голодную смерть. Рабочие не могут не протестовать против этого, пока они еще сохраняют хоть каплю человеческого достоинства, а протестуют они именно так, а не иначе потому, что они - англичане, люди практики, которые выражают свой протест действием, а не отправляются, подобно немецким теоретикам, мирно почивать, как только их протест занесен в протокол и приложен ad acta, где он будет так же мирно покоиться, как и сами протестующие. Активный протест англичанина, напротив, не остается без влияния: он ставит известные границы алчности буржуазии и не дает заглохнуть возмущению рабочих против общественного и политического всемогущества имущего класса. [24]