Cтраница 2
Принципиально важным итогом встречи является достигнутое между руководителями СССР и США и выраженное в совместном советско-американском заявлении взаимопонимание о том, что ядерная война никогда не должна быть развязана, в ней не может быть победителей. В заявлении было подчеркнуто признание обеими сторонами важности предотвращения любой войны между ними - ядерной или обычной, зафиксировано обязательство, что они не будут стремиться к достижению военного превосходства. [16]
Что касается Советского Союза, то мы и впредь будем делать все возможное, чтобы устранить опасность любой войны - ядерной или космической. [17]
При этом они старательно замалчивают, пытаются скрыть от своих читателей и слушателей те исторические условия, в которых были мы и были они. Между тем в этом, по их словам, честном соревновании одна сторона, отгороженная океаном от вражеских нашествий, наживалась на любой войне, а другая подвергалась непрерывным провокациям, несла тяжелейшее бремя войн и разрушений, вынуждена была начинать во многих областях едва ли не с нуля. [18]
Впрочем, равно как и его оппонент - маркиз Луи Джозеф де Монколм. Еще одно напоминание о том, что на любой войне бывают потери. [19]
Мы думаем, что лучшая книга по маркетингу была написана отставным прусским генералом Карлом фон Клаузевицем. В ней Клаузевиц описывает стратегические принципы, определяющие успех любой войны. [20]
Немало замечательных изобретений было ошибочно оценено современниками из-за их первых сенсационных успехов, казавшихся безграничными. Известны и возникавшие в разные времена проекты гигантских крейсеров и сухопутных дредноутов, практически неуязвимых, по мнению их авторов, и способных решить судьбу любой войны. Подобные заблуждения проистекали из перенесения решений, верных для сооружений одних размеров, на совсем другие, как правило, неизмеримо большие масштабы. Невозможность такой операции прямо следует из теории подобия и моделирования, разработанной в основном уже в наше время. [21]
Лишь второй из этих элементов, по его мнению, может быть назван силой. Арон подвергает критике различные варианты структуры государственной мощи. Он отмечает, что их взгляды на структуру государственной мощи носят произвольный характер, не учитывают происходящих в ней с течением времени изменений, не отвечают условиям полноты. Арон, то любая война стала бы не-вонюжной, тик как ее результат был бы всем известен заранее. Можно измерить силу государства, которая представляет собой его мускулы и вес. Но как мускулы и вес борца ничего не значат без его нервного импульса, решительности, изобретательности, так и сила i осударства ничего не значит без его мощи. Государство, слабое с точки зрения наличных сил, может успешно противостоять гораздо более сильному противнику: так вьетнамцы в отсутствие таких элементов силы, как развитая промышленное тъ, необходимое количество различных видов вооружений и т.п.. [22]
Большинство партий определяло характер войны по тому, кто первый начал ее, и с этой точки зрения делило войны на наступательные и оборонительные. Другие пытались определить характер войны по тому, на чьей территории она идет. Ленин, большевики отвергли деление войн по их характеру на наступательные и оборонительные, как неправильное. В любой войне бывают и оборона и наступление. Агрессоры бывают вынуждены переходить к обороне, точно так же, как в освободительной войне широко применяется наступление. При определении характера войны не играет роли также, кто первый начал войну, кто на кого напал. [23]
Теперешнее поколение американцев живет в условиях, которые хуже жизненных условий их родителей, если применять эколого-экономический критерий. Ближайшее будущее покажет, не ожидает ли такая же участь народы других индустриально развитых стран. Всеобщая угроза гибели от радиации и экологического удушения усилила стремление государств опираться на взаимозависимость, на согласование производственной и внешнеэкономической активности, на обеспечение безопасности всех народов. Возросло понимание гибельного характера любых войн, тем более с применением ядерного оружия. В то же время не снимается возможность будущих экологических, геополитических и демографических конфликтов. [24]
Среди всех союзов, мыслимых в Европе, объединение немецких государств относится к самым слабым, потому что внутри этого объединения Пруссия и Австрия являются естественными противниками. Также именно этот союз, по самой своей природе и вследствие соперничества глав Союза, представляет наименьшую гарантию для совместных действий против внешних врагов. Наша страна в силу своих союзных прав не может нигде вмешиваться в собственную жизненную сферу Австрии и ни в каком случае за ее пределами... Напротив, Австрия может проводить свою волю, как члена Союза, в Гессен-Кас - селе, а также в Голштинии. Благодаря Союзу ганзейские города стоят к ней политически так же близко, как и к Пруссии. Да, возможны случаи, когда большинство Союза окажет в силу закона предпочтение австрийской точке зрения в том, что касается собственной жизненной сферы нашей монархии... Вследствие распадения на две отдельные части Пруссия может быть перерезана, причем противник даже не коснется ее территории... Взаимоотношения Пруссии с Австрией и с остальными союзными немецкими государствами ни в какой мере не могут считаться элементом великодержавной роли Пруссии... Что необходимо Пруссии - это образование какого-либо Северогерманского союза. Средняя Висла в руках русских, и сама русская граница отстоит от прусской столицы всего на 38 географических миль. Из-за своего положения на Висле в любой войне, которую Россия поведет против нас с превосходящими силами, она отрежет не только восточную Пруссию, сделав Вислу исходной линией своих операций, но, продвигаясь от Варшавы к Глогау, также и Силе-зию, в то время, как объект войны и пункт, где решится судьба нападения, Берлин, удален от ближайшего русского пограничного пункта только на расстояние 38 миль. [25]