Cтраница 2
Посмотрим, если русские солдаты получат эту резолюцию, - а это, мне казалось бы, нужно сделать от имени 70 000 членов нашей партии, - тогда они, действительно, начнут понимать всю штуку, которую от них скрывали. Они поймут тогда, что вести дальше завоевательную войну Германия не может, и что речь идет только о том, чтобы задушить, дограбить Германию. [16]
Главной задачей жизни нового государства была объявлена завоевательная война, весь народ - войском. [17]
Как же случилось, что между этими двумя республиками, которые, согласно моральной теории, должны были быть братскими и федерированными, вспыхнула война из-за Техаса, что суверенная воля американского народа, опираясь на храбрость американских добровольцев, отодвинула, исходя из географических, коммерческих н стратегических соображений, па несколько сот миль к югу установленные природой границы. II бросит ли Бакунин американцам упрек в завоевательной войне, которая, хотя и наносит сильный удар его теории, опирающейся на справедливость и человечность, велась, тем не менее, исключительно в интересах цивилизации. II что за беда, если богатая Калифорния вырвана из рук ле-1. [18]
Как правило, с понятием патриотизма в России тесно связано понятие ребенок, дети: вспомните памятник русскому солдату-освободптелю в Берлине - простой солдат Алеша со спасенной немецкой девочкой на руках. Эта связь также объясняема плохими климатическими условиями и постоянными завоевательными войнами: при таких условиях жизни дети в семье имеют особую ценность. [19]
Арон рассматривает международные отношения в духе политического реализма - как естественное, или предгражданское состояние. В эпоху индустриальной цивилизации и ядерного оружия, подчеркивает он, завоевательные войны становятся и невыгодными, и слишком рискованными. Но это не означает коренного изменения основной особенности международных отношений, состоящей в законности и узаконенности использования силы их участниками. Поэтому, подчеркивает Арон, мир невозможен, но и война невероятна. Отсюда вытекает и специфика социологии международных отношений: ее главные проблемы определяются не минимумом социального консенсуса, который характерен для внутриобщественных отношений, а тем, что они развертываются в тени войны, ибо нормальным для международных отношений является именно конфликт, а не его отсутствие. Поэтому главное, что подлежит объяснению. [20]
Товарищи, есть еще более важное различие между состоянием русского народа, потерпевшего тягчайшие поражения от завоевателей Германии, и народом немецким, есть величайшее различие, о котором надо сказать, хотя я говорил о нем вкратце в предыдущей части своей речи. Товарищи, когда немецкий народ сто с лишком лет тому назад попал в период тягчайших завоевательных войн, в период, когда он должен был отступать и подписывать один позорный мир за другим, прежде чем немецкий народ проснулся, - тогда дело обстояло так, немецкий народ был только слабым и отсталым, - только таким. Против него стояла не только военная сила и мощь завоевателя Наполеона, против него стояла страна, которая была выше его в отношении революционном и политическом, выше Германии во всех отношениях, которая поднялась неизмеримо выше других стран, которая сказала последнее слово. Она была неизмеримо выше народа, который прозябал в подчинении империалистов и помещиков. [21]
Ввиду обширных размеров государства нельзя было управлять, пользуясь средствами старого родового строя; совет старейшин, если он уже давно не исчез, не мог бы собираться и был вскоре заменен постоянными приближенными короля; старое народное собрание продолжало для вида существовать, но также все более и более становилось собранием лишь подчиненных королю военачальников и новой нарождающейся знати. Свободные, владевшие землей крестьяне, которые составляли массу франкского народа, были истощены и разорены вечными междоусобными и завоевательными войнами, последними особенно при Карле Великом, точно так же как раньше римские крестьяне в последние времена республики. Эти крестьяне, из которых первоначально состояло все войско, а после завоевания территории Франции - его основное ядро, так обеднели к началу IX века, что едва только один из пяти крестьян в состоянии был выступить в поход. Место созываемого непосредственно королем ополчения свободных крестьян заняло войско, составленное из служилых людей новой народившейся знати, включая и зависимых крестьян, потомков тех, кто прежде ке знал другого господина, кроме короля, а еще раньше вообще не знал никаких господ, и короля в том числе. При преемниках Карла разорение франкского крестьянского сословия было довершено внутренними войнами, слабостью королевской власти и соответственными посягательствами магнатов - к ним прибавились еще назначенные Карлом графы округов [ Gaugrafen ] I59, стремившиеся сделать свсп должности наследственными - наконец, набегами норманнов. Через пятьдесят лет после смерти Карла Великого империя франков столь же беспомощно лежала у ног норманнов, как за четыре столетия до того Римская империя лежала у ног франков. [22]
Ввиду обширных размеров государства нельзя было управлять, пользуясь средствами старого родового строя; совет старейшин, если он уже давно не исчез, не мог бы собираться и был вскоре заменен постоянными приближенными короля; старое народное собрание продолжало для вида существовать, но также все более и более становилось собранием лишь подчиненных королю военачальников и новой нарождающейся знати. Свободные, владевшие землей крестьяне, которые составляли массу франкского народа, были истощены и разорены вечными междоусобными и завоевательными войнами, последними особенно при Карле Великом, точно так же как раньше римские крестьяне в последние времена республики. Эти крестьяне, из которых первоначально состояло все войско, а после завоевания территории Франции - его основное ядро, так обеднели к началу IX века, что едва только один из пяти крестьян в состоянии был выступить в поход. Место созываемого непосредственно королем ополчения свободных крестьян заняло войско, составленное из служилых людей новой народившейся знати, включая и зависимых крестьян, потомков тех, кто прежде не знал другого господина, кроме короля, а еще раньше вообще не знал никаких господ, и короля в том числе. При преемниках Карла разорение франкского крестьянского сословия было довершено внутренними войнами, слабостью королевской власти и соответственными посягательствами магнатов - к ним прибавились еще назначенные Карлом графы округов [ Gangrafen, стремившиеся сделать свои должности наследственными - наконец, набегами норманнов. Через пятьдесят лет после смерти Карла Великого империя франков столь же беспомощно лежала у ног норманнов, как за четыре столетия до того Римская империя лежала у ног франков. [23]
Когда в феврале этого года в первый раз произошла революция, в которой пролетариат выступил с самостоятельными требованиями, крестьяне ничего в этом не поняли. Если республика и имела для них какой-нибудь смысл, то это касалось лишь уменьшения налогов, а иногда, может быть, в какой-то степени и национальной чести, завоевательной войны и границы по Рейну. [24]
В них еще раз подчеркивалось, что рабочий класс выступает против захватнических войн и милитаризма. На примере конкретного конфликта Маркс убедительно обосновывает важнейшее положение марксистского учения о социальных причинах завоевательных войн. Маркс показывает, что эти войны преследуют также цели подавления революционного движения, в первую очередь освободительной борьбы пролетариата. Бонапартистской демагогии и буржуазному шовинизму рабочий класс противопоставляет принципы пролетарского интернационализма. [25]
Пруссак Адам Мюллер, перешедший на австрийскую службу и также-принявший католичество, идеализировал средневековую Германию, требовал сохранения майоратов, цехов и других пережитков средневековья, всячески прославляя завоевательные войны и разбойничьи набеги древних германцев. [26]
Фараон был главнокомандующим, возглавлял в сражениях египетское войско. В армию фараона набирались лишь наиболее сильные и пригодные для военного дела люди, независимо от их социального положения. Имея хорошо вооруженное войско, египтяне часто вели завоевательные войны, присоединяя территории и приобретая огромные богатства в виде поступающей дани. Величайшим фараоном-завоевателем Египта был Рамсес II, проживший около 90 лет и правивший 67 лет. [27]
Однако новый, возведенный на престол армией император Наполеон в границах Франции 1815 г. - это была мертворожденная затея. Воскресшая наполеоновская империя означала расширение Франции до Рейна, осуществление традиционной мечты французского шовинизма. Между тем, представился удобный случай поднять престиж Франции и покрыть армию новыми лаврами, предприняв с одобрения почти всей Европы войну против России, которая использовала революционный период в Западной Европе для того, чтобы втихомолку оккупировать Дунайские княжества и подготовить новую завоевательную войну против Турции. Англия заключила союз с Францией, Австрия доброжелательно относилась к обеим, и только героическая Пруссия продолжала целовать русскую розгу, которой ее еще вчера секли, и сохраняла дружественный России нейтралитет. [28]
Сравним этот наш мир с миром Тильзитским; Тильзитский мир был навязан победоносным завоевателем Пруссии и Германии. Этот мир был настолько тяжел, что не только были захвачены все столицы всех германских государств, не только были отброшены пруссаки к Тильзиту, что равносильно тому, если бы нас отбросили к Омску или Томску. Мало того, - наибольший ужас заключался в том, что Наполеон заставил побежденные народы давать вспомогательные поиска для своих войн, и, когда, тем не менее, обстановка сложилась так, что немецким народам приходилось вынести натиск завоевателя, когда эпоха революционных войн Франции сменилась эпохой империалистских завоевательных войн, тогда ясно обнаружилось то, чего не хотят понять увлеченные фразой люди, которые изображают подписание мира, как падение. С точки зрения дворянчика-дуэлянта эта психология понятна, но не с точки зрения рабочего и крестьянина. Последний проделал тяжелую школу войны, и он научился считать. Бывали испытания и тяжелее, и выходили из них пароды более отсталые. Бывал заключаем мир и более тяжелый, и заключаем немцами в эпоху, когда они не имели армии, или их армия бывала больна, как больна наша армия. [29]
Вот к чему сводится эта война. Конечно, этот призыв - померяемся. Вот почему простую, всякому рабочему и крестьянину понятную правду об аннексиях никто не может так сказать, как мы. Вот почему вопрос о договорах, такой простой, так бесстыдно запутан всей печатью. Но когда они заявляют о мире без аннексий, только с условием не определять, что такое мир без аннексий ( это значит: - немецкие аннексии отними, а свои сохрани), - мы говорим: чего стоит ваше революционное министерство, ваши декларации, ваши заявления, что вы не хотите завоевательной войны, - с приглашением в то же время армии к наступлению. Разве вы не знаете, что есть у вас договоры, что их заключал Николай Кровавый самым разбойническим путем. [30]