Cтраница 3
Что было бы, если б дневное светило Стояло в средине всей зримой вселенной, А звезды другия, свершая движенье, Вращались кругом в направленьях различных. Ты видишь теперь, как свершают движенье Шесть первых планет в их теченьи неравном, TO в выси, то низко, то двигаясь скрытно, То выдавшись, или ж стоят неподвижно, Что ж было бы, если б седьмая планета, Земля, представляясь тебе неподвижной, Имела б троякого рода движенье. [31]
Дикий кролик из страны Антиподов действительно рыл глубоко. Его движенье вверх по лестнице жизни просто зеркально отражало его движенье в глубь вещей. Позже, через несколько лет после его прибытия в Англию, это стало для Резерфорда совершенно буквально: ДВИЖЕНЬЕМ В ГЛУБИНЫ ВЕЩЕСТВА - в недра атомов и атомных ядер. [32]
Покрытая обломками, в вечном движении, земля подобна океану. Его души движенья темны как ночь. [33]
Лишь сделаю рукой движенье - И новое в глазах явленье. [34]
В последний раз пошел он на берег Святого Лаврентия - посмотреть и послушать грандиозный ледоход. Была с ним шестилетняя Эйлин, - этого хочет воображение, - и он надежно держал в своей пятерне ее ладошку. Она следила за белым движеньем на великой реке так серьезно и тихо, точно понимала, что расстается с землей, где началась ее жизнь. Впрочем, была она вообще тиха и серьезна, И Резерфорд любил ее тихость и серьезность. [35]
Дикий кролик из страны Антиподов действительно рыл глубоко. Его движенье вверх по лестнице жизни просто зеркально отражало его движенье в глубь вещей. Позже, через несколько лет после его прибытия в Англию, это стало для Резерфорда совершенно буквально: ДВИЖЕНЬЕМ В ГЛУБИНЫ ВЕЩЕСТВА - в недра атомов и атомных ядер. [36]
Поступающий безрассудно, по случайной прихоти; безрассудный. Трудно было ему занимать должность флаг-капитана при таком сумасбродном командующем. Лицо, взгляд, голос, каждое движенье, все существо незнакомца дышало сумасбродной отвагой. Тургенев, Чертопханов и Недо-пюскин. [37]
Все подаваемое ставилось, разумеется, между протянутыми по столу веревками, но подчас и это не помогало: ножи, ложки и вилки начинали двигаться и прыгали со стола на пол. Трапезы наши не были скучны; страшная опасность в близком прошедшем и большая надежда выбраться из беды оживляли разговоры и были почти всегдашней их темой. Один из них был с лишком двадцать, другой с лишком тридцать лет на море, и оба утверждали, что еще невидали такого разъяренного моря, как в пятницу, и на-деятся больше не видеть. Попадались мне пассажиры - - рассказывал капитан - выражавшие желание видеть бурю на море. Я всегда отвечал им, что желание это безумно и что будет с них и того, что мы называем шквалом. Кто видит настоящую бурю, тот жив не останется. А вы - обратился капитан к нам-можете сказать теперь, что видели небольшую бурю, не говорю - бурю, в полном смысле слова, потому что мы еще живы. Полуживой N немножко ободрился, но всякая мелочь, всякое новое движенье или плеск воды на палубе заставляли вытягиваться его физиономию, и он возвращался к привычным фразам: Мы погибли. В сильную качку пришлось мне, для его успокоения, спать две ночи вместе с ним на одной койке, но попытки мои пробудить в нем голос рассудка и вместе с ним хладнокровно рассчита ть наши шансы на спасенье - удавались плохо. При каждом сильном ударе волн он готов был опять толковать о самоубийстве. [38]