Cтраница 1
Джеймса, Шюц в своем основном труде Феноменология социального мира ( 1932) выдвинул собственную концепцию понимающей социологии, пытаясь решить применительно к сфере социального знания поставленную Гуссерлем задачу - восстановить связь абстрактных научных понятий с жизненным миром, миром повседневного знания и деятельности. [1]
Джеймса Оптические принципы дифракции рентгеновских лучей ( ГТТИ, 1955), где также дан материал по диффузному рассеянию, Фурье-синтезу и рассеянию жидкостями. [2]
Джеймса, к Миддлби, имению, где не было даже домика для лэйрда. [3]
Джеймса всегда особенно волновало то, что связано было с развитием событий, с удивительной игрой причин и следствий. [4]
Джеймса Кларка, которая в конце 80 - х годов сыграла революционную роль благодаря возможности работать на разных платформах, возможностям перекодировки и поддержке включения файлов. [5]
Джеймса Давида Форбса отцу и сыну Максвеллам послала, видно, судьба. [6]
Джеймсу Таунсенду, банкиру, который взял на себя огромный финансовый риск, было отказано в том уважении, которое, по его мнению, он заслуживал. Весь план был предложен мной, и выполнялись мои предложения, - с горечью писал он позднее. [7]
У Джеймса и его друга Льюиса были и другие темы для споров, когда они возвращались по одной улице домой. Дом Кемпбелла был на один ближе к школе, и они останавливались в дверях, не желая прерывать споров и бесед, на которые Джеймс оказался неистощимым. От математических игр он переходил к забавным анекдотам или стихам, преимущественно из любимого им Драйдена, или пересказывал Талабу Саути, или объяснял какое-то новое свое изобретение, которое Льюис частенько не мог разобрать, иной раз из-за неразборчивости и путаности речи, а иногда и из-за сложности предмета. [8]
Но Джеймсу было все-таки скучновато пока в Кембридже, его мозг рвался вперед, его обуревали иные идеи, жажда деятельности. Суета кембриджского фрешмен-ства - первокурсья, суета, царившая и в более высоких сферах, контрастом своим с истинно научной деятельностью, к которой он уже начал предназначать себя, стала тяготить его, и в письмах к Льюису он высказывает свои сомнения и душевные боли. [9]
Согласно Джеймсу, в этом нет никакого доказательства реальности бессознательного. Когда я принимаю за ненависть или за безразличие охватывающую меня любовь, я лишь неправильно называю состояние, которое полностью осознаю. Мы признаемся, что не понимаем смысла этого утверждения. Если я неправильно называю состояние, то потому, что само его осознание ошибочно, потому, что оно не выражает все характерные черты этого состояния. Тем не менее эти черты, не являющиеся осознанными, действуют. Поэтому в известном отношении они бессознательны. Моему чувству свойственны основные черты любви, поскольку оно соответственно определяет мое поведение; но я их не воспринимаю, так что моя страсть толкает меня в одном направлении, а мое осознание этой страсти - в другом. Оба явления, следовательно, не совпадают друг с другом. [10]
Геометрия разбудила Джеймса, он начинает заниматься с невиданным увлечением и вскоре становится лучшим учеником академии. Успехи его не просто хороши, они великолепны, блестящи, потрясающи. Его коллеги впоследствии вспоминали, как Максвелл с помощью одной фигуры и нескольких линий решил сложнейшую задачу по стереометрии, условие которой было записано на трех досках. [11]
Нахида и Джеймса; прочие расходы: арендные и коммунальные платежи; электроэнергия и телефон. [12]
И здесь Джеймсу снова несказанно везет - он поступает в Эдинбургский университет и сразу же попадает в прекрасные руки. В университете преподают признанные ученые, первоклассные педагоги, известные по всей Англии и даже вне ее. Вторым математическим классом руководит профессор Келланд - известный математик. Классом натуральной философии, то есть физики, ведает почитаемый и любимый друг Джеймса Форбс, а класс логики ведет знаменитый Вильям Гамильтон. И этот последний, казалось, затмевает и математика и физика. [13]
Летом к Джеймсу приехали два его кузена Кеи, простодушный и велеречивый Маклениан, легко простивший Максвеллу свое поражение в абердинском конкурсе, и Лушингтон. [14]
Согласно сэру Джеймсу, истоки социальной власти следует, главным образом, искать в магии. Показав, как эффективность магии зависит от местных традиций, социальной принадлежности и прямого наследования, мы теперь можем проследить другую связь причин и следствий между традицией, магией и властью. [15]