Cтраница 2
Есть ли, спрашивается, какие-либо разумные основания задерживать развитие капитализма и крупной промышленности. Мы видели, из данных переписи, что пресловутая самостоятельность кустарей нисколько не гарантирует от подчинения торговому капиталу, от эксплуатации в ее худшей форме, что па деле положение громадной массы этих самостоятельных кустарей зачастую более жалкое, чем положение наемных рабочих у кустарей, что заработки их поразительно ничтожны, условия труда ( по санитарной обстановке и длине рабочего дня) крайне неудовлетворительны, производство раздроблено, технически первобытно и неразвито. Есть ли, спрашивается, какие-либо разумные основания удерживать полицейские законы, укрепляющие связь с землей, запрещающие разрывать эту связь, умиляющую народников. Данные кустарной переписи 1894 / 95 года в Пермской губернии ясно свидетельствуют о полной бессмысленности искусственных прикреплений к земле крестьян. Это прикрепление только понижает их заработки, которые при связи с землей оказываются более чем вдвое ниже, чем у неземледельцев, понижает жизненный уровень, усиливает разрозненность и раздробленность производителей, разбросанных но деревням, усиливает их беспомощность перед каждым скупщиком и мастерком. Прикрепление к земле задерживает в то же время развитие земледелия, не будучи, однако, в состоянии помешать появлению класса мелкой сельской буржуазии. Народники избегают ставить вопрос таким образом: задерживать или не задерживать развитие капитализма. [16]
Но это расширение прибавочного труда с be до Ь с, с 2 часов до 3, очевидно, невозможно без одновременного сокращения необходимого труда с аЬ до ab, с 10 до 9 часов. Удлинению прибавочного труда соответствовало бы в данном случае сокращение необходимого труда, или часть того рабочего времени, которое рабочий до сих пор фактически употреблял на себя, должна превратиться в рабочее время, затрачиваемое в пользу капиталиста. Изменению подверглась бы при этом не длина рабочего дня, а та пропорция, в которой последний распадается на необходимый и прибавочный труд. [17]
Но это расширение прибавочного труда с be до Ъ с, с 2 часов до 3, очевидно, невозможно без одновременного сокращения необходимого труда с аЪ до аЬ, с 10 до 9 часов. Удлинению прибавочного труда соответствовало бы в данном случае сокращение необходимого труда, или часть того рабочего времени, которое рабочий до сих пор фактически употреблял на себя, должна превратиться в рабочее время, затрачиваемое на капиталиста. Изменению подверглась бы при этом не длина рабочего дня, а та пропорция, в которой рабочий день распадается на необходимый и прибавочный труд. [18]
Рикардо первый строго формулировал три установленных выше закона. Недостатки его изложения следующие: 1) Те особые условия, при которых имеют силу эти законы, он считает само собой разумеющимися, всеобщими и исключительными условиями капиталистического производства. Для него не существует изменений ни в длине рабочего дня, ни в интенсивности труда, так что производительность труда сама по себе становится для него единственным переменным фактором. [19]
При производстве относительной прибавочной стоимости рабочий день уже с самого начала разделен на две части: необходимый труд и прибавочный труд. С целью удлинить прибавочный труд сокращается необходимый труд посредством методов, позволяющих произвести эквивалент заработной платы в более короткое время. Производство абсолютной прибавочной стоимости связано только с длиной рабочего дня: производство относительной прибавочной стоимости революционизирует в корне как технические процессы труда, так и общественные группировки. [20]
Производительность машин, как мы видели, обратно пропорциональна величине той составной части стоимости, которая переносится ими на продукт. Чем длиннее период, в продолжение которого функционирует машина, тем больше масса продукта, на которую распределяется присоединяемая машиной стоимость, и тем меньше та часть стоимости, которую она присоединяет к единице товара. А активный период жизнедеятельности машины определяется, очевидно, длиной рабочего дня или продолжительностью ежедневного процесса труда, помноженной на число дней, в течение которых этот процесс повторяется. [21]
Производительность машин, как мы видели, обратно пропорциональна величине той составной части стоимости, которая переносится ими на продукт. Чем продолжительнее период, в течение которого функционирует машина, тем больше масса продукта, на которую распределяется присоединяемая машиной стоимость, и тем меньше та часть стоимости, которую она присоединяет к единице товара. А активный период жизнедеятельности машины определяется, очевидно, длиной рабочего дня или продолжительностью ежедневного процесса труда, помноженной на число дней, в течение которых этот процесс повторяется. [22]
Например, в Англии законы 1349 г. и 1496 г. определяли длину рабочего дня в 11 - 12 час, а в 1562 г. был издан закон, сокративший время перерывов для еды и удлинивший рабочий день на 0 5 - 1 час. [23]
В самом деле, для капиталиста или для капитала определенной сферы производства специальный интерес в эксплуатации непосредственно занятых им рабочих ограничивается тем, чтобы при помощи исключительного чрезмерного труда или при помощи понижения заработной платы ниже среднего уровня, или же при помощи исключительной производительности применяемого труда получить необычно высокую прибыль, - такую прибыль, которая превышает среднюю. Если же оставить это обстоятельство в стороне, то капиталист, даже вовсе не затрачивающий в своей отрасли производства переменного капитала, следовательно вовсе не применяющий труда ( что в действительности, конечно, невозможно), был бы столь же сильно заинтересован в эксплуатации рабочего класса капиталом и совершенно так же извлекал бы свою прибыль из неоплаченного прибавочного труда - как и капиталист, который ( опять-таки в действительности невозможное допущение) применял бы только один переменный капитал, затрачивая таким образом весь свой капитал на заработную плату. Но степень эксплуатации труда при данном рабочем дне зависит от средней интенсивности труда, при данной интенсивности - от длины рабочего дня. От степени эксплуатации труда зависит высота нормы прибавочной стоимости, следовательно, при данной общей массе переменного капитала - величина прибавочной стоимости, а потому и величина прибыли. Тот же специальный интерес, который капитал известной отрасли - в отличие от всего совокупного капитала - имеет в эксплуатации специально им занятых рабочих, отдельный капиталист - в отличие от всех капиталистов его отрасли - имеет в эксплуатации лично им занятых рабочих. [24]
В самом деле, для капиталиста или для капитала определенной сферы производства специальный интерес в эксплуатации непосредственно занятых им рабочих ограничивается тем, чтобы при помощи исключительного чрезмерного труда, или при помощи понижения заработной платы ниже среднего уровня, или же при помощи исключительной производительности применяемого труда получить необычно высокую прибыль - такую прибыль, которая превышает среднюю. Если же оставить это обстоятельство в стороне, то капиталист, даже вовсе не затрачивающий в своей отрасли производства переменного капитала, следовательно вовсе не применяющий труда ( что в действительности, конечно, невозможно), был бы столь же сильно заинтересован в эксплуатации рабочего класса капиталом и совершенно так же извлекал бы свою прибыль из неоплаченного прибавочного труда, как и капиталист, который ( опять-таки в действительности невозможное допущение) применял бы только один переменный капитал, затрачивая таким образом весь свой капитал на заработную плату. Но степень эксплуатации труда при данном рабочем дне зависит от средней интенсивности труда, при данной интенсивности - от длины рабочего дня. От степени эксплуатации труда зависит высота нормы прибавочной стоимости, следовательно, при данной общей массе переменного капитала - величина прибавочной стоимости, а потому и величина прибыли. Тот же специальный интерес, который капитал известной отрасли - в отличие от всего совокупного капитала - имеет в эксплуатации специально им занятых рабочих, отдельный капиталист - в отличие от всех капиталистов его отрасли - имеет в эксплуатации лично им занятых рабочих. [25]
В самом деле, для капиталиста или для капитала определенной сферы производства специальный интерес в эксплуатации непосредственно занятых им рабочих ограничивается тем, чтобы при помощи исключительного чрезмерного труда, или при помощи понижения заработной платы ниже среднего уровня, или же при помощи исключительной производительности применяемого труда получить необычно высокую прибыль, - такую прибыль, которая превышает среднюю. Если же оставить это обстоятельство в стороне, то капиталист, даже вовсе не затрачивающий в своей отрасли производства переменного капитала, следовательно вовсе не применяющий труда ( что в действительности, конечно, невозможно), был бы столь же сильно заинтересован в эксплуатации рабочего класса капиталом и совершенно так же извлекал бы свою прибыль из неоплаченного прибавочного труда, как и капиталист, который ( опять-таки в действительности невозможное допущение) применял бы только один переменный капитал, затрачивая таким образом весь свой капитал на заработную плату. Но степень эксплуатации труда при данном рабочем дне зависит от средней интенсивности труда, при данной интенсивности - от длины рабочего дня. От степени эксплуатации труда зависит высота нормы прибавочной стоимости, следовательно, при данной общей массе переменного капитала - величина прибавочной стоимости, а потому и величина прибыли. Тот же специальный интерес, который капитал известной отрасли - в отличие от всего совокупного капитала - имеет в эксплуатации специально им занятых рабочих, отдельный капиталист - в отличие от всех капиталистов его отрасли - имеет в эксплуатации лично им занятых рабочих. [26]
Буржуазные экономисты игнорируют качественные отличия труда от др. видов производств, затрат. Неймана, в к-рой даются твердые нормы затрат предметов потребления рабочих, как п средств пропз-ва, на единицу выпускаемой продукции. Но при одних и тех же технике произ-ва и уровне потребления рабочих нормы затрат предметов потребления на единицу продукции обратно пропорциональны длине рабочего дня. Норма прибыли зависит от длины рабочего дня, точно так же как и от длины рабочего дня по формуле ( 6) зависит норма прибавочной стоимости. Следовательно, в построении Неймана норма прибыли связана с нормой прибавочной стоимости. [27]
Буржуазные экономисты игнорируют качественные отличия труда от др. видов производств, затрат. Неймана, в к-рой даются твердые нормы затрат предметов потребления рабочих, как п средств пропз-ва, на единицу выпускаемой продукции. Но при одних и тех же технике произ-ва и уровне потребления рабочих нормы затрат предметов потребления на единицу продукции обратно пропорциональны длине рабочего дня. Норма прибыли зависит от длины рабочего дня, точно так же как и от длины рабочего дня по формуле ( 6) зависит норма прибавочной стоимости. Следовательно, в построении Неймана норма прибыли связана с нормой прибавочной стоимости. [28]
Если мы предположим теперь, что при двенадцатичасовом рабочем дне ас пункт 6 отодвигается до Ъ, то be расширяется до размеров Ь с, прибавочный труд увеличивается наполовину, с 2 часов до 3, хотя рабочий день по-прежнему остается двенадцатичасовой. Но это расширение прибавочного труда с be до Ь с, с 2 часов до 3, очевидно, невозможно без одновременного сокращения необходимого труда с ab до ab, с 10 до 9 часов. Удлинению прибавочного труда соответствовало бы в данном случае сокращение необходимого труда, или часть того рабочего времени, которое рабочий до сих пор фактически употреблял на себя, должна превратиться в рабочее время, затрачиваемое на капиталиста. Изменению подверглась бы при этом не длина рабочего дня, а та пропорция, в которой рабочий день распадается на необходимый и прибавочный труд. [29]
Если мы предположим теперь, что при двенадцатичасовом рабочем дне ас пункт Ъ отодвигается до Ъ, то be расширяется до размеров Ъ с, прибавочный труд увеличивается наполовину, с 2 часов до 3, хотя рабочий день по-прежнему остается двенадцатичасовой. Но это расширение прибавочного труда с be до Ь с, с 2 часов до 3, очевидно, невозможно без одновременного сокращения необходимого труда с аЪ до ab, с 10 до 9 часов. Удлинению прибавочного труда соответствовало бы в данном случае сокращение необходимого труда, или часть того рабочего времени, которое рабочий до сих пор фактически употреблял на себя, должна превратиться в рабочее время, затрачиваемое на капиталиста. Изменению подверглась бы при этом не длина рабочего дня, а та пропорция, в которой рабочий день распадается на необходимый и прибавочный труд. [30]