Cтраница 1
Англо-иранская компания знала об этой угрозе и в 1948 г.; почти за два года до того, как американцы ввели на Среднем Востоке, в Саудовской Аравии, принцип 50 к 50, компания вступила в переговоры с иранским правительством. Непосредственной причиной этой инициативы с ее стороны явилась политика ограничения дивидендов, проводившаяся английским правительством. Таким образом, доходы Ирана были непосредственно связаны с доходами держателей обыкновенных акций, и, когда лейбористское правительство Англии ограничило их дивиденды, пострадали также и иранцы. [1]
Британское правительство строго приказало Англо-иранской компании и Шелл не оказывать никакого содействия министерству юстиции США. [2]
В противовес Ирану Англия и Англо-иранская компания поразительно быстро оправились от первоначального потрясения. В момент, когда обрушился этот удар, 75 % объема добычи Англо-иранской компании и ее нефтеперегонных мощностей приходилось на Иран, но компании принадлежали также половинная доля в Кувейт ойл компани и 23 5 % в Ирак петролеум ком-пани, которая распространила свои интересы, помимо Ирака, и на княжество Катар. Эти источники легко заполнили пробел, оставленный Ираном. [3]
Нефть из Ирана не поступала благодаря эффективности британского эмбарго и особенно юридическим мерам Англо-иранской компании против нефтепереработчиков и транспортировщиков иранской нефти. [4]
В 1952 г. Иран был не только единственной страной, не участвовавшей в соглашении о дележе прибылей по принципу 50 к 50, он был также единственной страной, где правительство довело свои разногласия с концессионером - в данном случае с Англо-иранской компанией - до принятия решения о национализации. [5]
Англо-иранская компания как иностранная фирма, доминировавшая в иранской экономике и привносившая в жизнь страны чуждые обычаи, олицетворяла для него все то, что он ненавидел. В условиях того времени уже самого по себе национализма Мосаддыка было бы достаточно для того, чтобы последний мог играть видную роль в иранской политике, но ситуация созрела уже для большего. [6]
Меджлис нанес ответный удар, приняв закон о саботаже и халатности; лица, виновные в этом, подвергались смертной казни. Эрику Дрейку, главному управляющему Англо-иранской компанией в Иране, было послано письмо с обвинениями в саботаже и халатности. По совету британского посла, Дрейк спешно покинул страну на борту небольшого самолета. [7]
Так, в 1925 г. химики Англо-Иранской компании Берч и Норис [7] опубликовали данные об органических соединениях, содержащих серу, выделенных ими из неочищенного бензина и керосина, полученных из нефти иранского месторождения Масджид - и - Сулейман, открытого в 1908 г. Они сообщили о наличии в ней мекрапта - нов и сульфидов, выкипающих в пределах бензиновой фракции. [8]
Значительная часть его личных капиталовложений была связана с Англо-иранской компанией, цена на акции которой резко упала. После долгого размышления он решил, что, несмотря на значительную долю правительственного участия и хотя правила или законы этого не требовали, ему не подобает иметь акции компании. Он продал их по самым низким ценам, потеряв свой единственный шанс обеспечить себе финансовое благополучие. [9]
Британское правительство владело 51 процентом акций компании, но это не означало, что они питали симпатию друг к другу. Министр иностранных дел Эрнест Бевин еще в 1946 году жаловался, что Англо-иранская компания - по сути, частная компания с государственным капиталом, и все, что она делает, отражается на отношениях британского правительства с Персией. [10]
В противовес Ирану Англия и Англо-иранская компания поразительно быстро оправились от первоначального потрясения. В момент, когда обрушился этот удар, 75 % объема добычи Англо-иранской компании и ее нефтеперегонных мощностей приходилось на Иран, но компании принадлежали также половинная доля в Кувейт ойл компани и 23 5 % в Ирак петролеум ком-пани, которая распространила свои интересы, помимо Ирака, и на княжество Катар. Эти источники легко заполнили пробел, оставленный Ираном. [11]
Но, когда иранцы, возобновив свое традиционное требование, стали настаивать, чтобы это соглашение применялось ко всем прибылям компании, независимо от того, получены ли они в самом Иране или за его пределами, Англо-иранская компания ответила отказом. Взамен этого была достигнута договоренность о заключении Дополнительного соглашения к существующему концессионному договору. Когда его подписали 17 июля 1949 г. Невиль Гзсс от имени компании и иранский министр финансов Голшайан, его условия превозносились как самые щедрые на всем Среднем Востоке. [12]
Большинство иранцев плохо представляли себе возможные последствия меры, на которую они пошли. Они разделяли мнение Мосаддыка о том, что экономика Англии разрушится без иранской нефти и Англия вынуждена будет и впредь закупать ее, причем полагали, что американские компании будут только рады использовать в своих интересах англо-иранскую размолвку. Они считали, что стоит лишь учредить национальную нефтяную компанию и дать Англо-иранской компании любую компенсацию по разумению правительства, как все пойдет по-старому, за исключением того, что не будет больше иностранцев, захватывающих все прибыли. [13]
Помимо Англоиранской нефтяной компании, консорциум включал четырех членов Арамко - Джерси, Сокони, Тексако и Стандард оф Калифорния, - Галф, которая была партнером Англо-иранской компании в Кувейте, Шелл, которая была связана с Галф в Кувейте и французскую компанию ФГК. Американское и британское правительства были тоже вовлечены. Почему именно эти компании стали членами консорциума. [14]
Прошло то время, когда Британия могла послать канонерку для защиты своих коммерческих интересов. В тот день, когда последний британец покинул Абадан, Форин офис в Лондоне объявил, что сделает все возможное, чтобы воспрепятствовать сбыту иранской нефти: когда итальянские и японские концерны закупали небольшие партии нефти у Нэшнл ираниен компани, Англо-иранская компания возбуждала против них иски, чего оказалось достаточно, чтобы предотвратить дальнейшие запродажи. [15]