Cтраница 2
Клемансо мотивировал задержку с назначением французских делегатов в комиссию тем, что англичане отказывались заменить свои войска в Сирии на французские. Клемансо настаивал на разрешении арабских вопросов на основе соглашения Сайкс-Пико и договоренностей декабря 1918 г., а также обвинял Ллойд Джорджа, Мильнера и Керзона в игнорировании интересов Франции. Лорд Керзон - самый заклятый друг, которого имеют французы в Англии, - заявил французский премьер. Он считает в порядке вещей отобрать у Франции Мосул и часть территорий, прилегающих к железной дороге, ничего не давая взамен. Ллойд Джордж отверг обвинения Клемансо и отметил, что французы не могут претендовать на монопольное владение Багдадской железной дорогой, так как она проходит еще и по территориям предполагаемых британских и американских мандатов, а также жизненно необходима для транспортировки нефти. [16]
Это было поручено сыну известного армянского бизнесмена в Стамбуле К.С. Гульбенкяну, который, несмотря на возраст ( 21 год), уже имел репутацию видного мирового эксперта по нефти. В 1890 г. Гульбенкян представил Абдул-Хамиду II обстоятельный доклад, который произвел благоприятное впечатление, и земли Северной Месопотамии были переведены в личную казну султана. Стратегические соображения все же взяли верх: рассчитывая на германскую поддержку в Месопотамии и Кувейте, где англичане пытались проводить независимую от турецкого правительства политику, в 1903 г. Абдул-Хамид II согласился предоставить Дойче Банку концессию на строительство железной дороги Конья-Багдад - Мосул-Персндский залив, хотя вопрос о конечном пункте не был решен. Статья 22 концессионного договора предоставляла немцам право на разработку недр в 20-километровой зоне по обе стороны железнодорожной линии. Багдадская железная дорога, таким образом, должна была приобщить Германию к минеральным ресурсам Месопотамии, где с середины XIX в. Рорбах писал: Мы принимаем во внимание огромную важность того, что Багдадская железная дорога пройдет через нефтеносные районы. Единственное, чего мы должны опасаться - это иностранных конкурентов. [17]
Это было поручено сыну известного армянского бизнесмена в Стамбуле К.С. Гульбенкяну, который, несмотря на возраст ( 21 год), уже имел репутацию видного мирового эксперта по нефти. В 1890 г. Гульбенкян представил Абдул-Хамиду II обстоятельный доклад, который произвел благоприятное впечатление, и земли Северной Месопотамии были переведены в личную казну султана. Стратегические соображения все же взяли верх: рассчитывая на германскую поддержку в Месопотамии и Кувейте, где англичане пытались проводить независимую от турецкого правительства политику, в 1903 г. Абдул-Хамид II согласился предоставить Дойче Банку концессию на строительство железной дороги Конья-Багдад - Мосул-Персндский залив, хотя вопрос о конечном пункте не был решен. Статья 22 концессионного договора предоставляла немцам право на разработку недр в 20-километровой зоне по обе стороны железнодорожной линии. Багдадская железная дорога, таким образом, должна была приобщить Германию к минеральным ресурсам Месопотамии, где с середины XIX в. Рорбах писал: Мы принимаем во внимание огромную важность того, что Багдадская железная дорога пройдет через нефтеносные районы. Единственное, чего мы должны опасаться - это иностранных конкурентов. [18]