Cтраница 2
В конце прошлого века, после французских материалистов, материализм которых был по преимуществу механическим, обнаружилась потребность энциклопедически резюмировать все естествознание старой ныотоно-линнеевской школы, и за это дело взялись два гениальнейших человека - Сен-Симон ( не закончил) и Гегель. Теперь, когда новое воззрение на природу в своих основных чертах готово, ощущается та же самая потребность и предпринимаются попытки в этом направлении. Но так как теперь в природе выявлена всеобщая связь развития, то внешняя группировка материала в виде такого ряда, члены которого просто прикладываются один к другому, в настоящее время столь же недостаточна, как и гегелевские искусственные диалектические переходы. Переходы должны совершаться сами собой, должны быть естественными. Подобно тому как одна форма движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой. [16]
В конце прошлого века, после французских материалистов, материализм которых был по преимуществу механическим, обнаружилась потребность энциклопедически резюмировать все естествознание старой ньютоно-линнеевской школы, и за это дело взялись два гениальнейших человека - Сен-Симон ( не закончил) и Гегель. Теперь, когда новое воззрение на природу в своих основных чертах готово, ощущается та же самая потребность и предпринимаются попытки в этом направлении. Но так как теперь в природе выявлена всеобщая связь развития, то внешняя группировка материала в виде такого ряда, члены которого просто прикладываются один к другому, в настоящее время столь же недостаточна, как и гегелевские искусственные диалектические переходы. Переходы должны совершаться сами собой, должны быть естественными. Подобно тому как одна форма движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой. [17]
В конце прошлого века, после французских материалистов, материализм которых был по преимуществу механическим, обнаружилась потребность энциклопедически резюмировать все естествознание старой ньютоно-линнеевской школы, и за это дело взялись два гениальнейших человека - Сен-Симон ( не закончил) и Гегель. Теперь, когда новое воззрение на природу в своих основных чертах готово, ощущается та же самая потребность и предпринимаются попытки в этом направлении. Но так как теперь в природе выявлена всеобщая связь развития, то внешняя группировка материала в виде такого ряда, члены которого просто прикладываются один к другому, в па-стоящее время столь же недостаточна, как и гегелевские искусственные диалектические переходы. Переходы должны совершаться сами собой, должны быть естественными. Подобно тому как одна форма движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой. [18]
В конце прошлого века, после французских материалистов, материализм которых был по преимуществу механическим, обнаружилась потребность энциклопедически резюмировать все естествознание старой ньютоно-линнеевской школы, и за это дело взялись два гениальнейших человека - Сен-Симон ( не закончил) и Гегель. Теперь, когда новое воззрение на природу в своих основных чертах готово, ощущается та же самая потребность и предпринимаются попытки в этом направлении. Но так как теперь в природе выявлена всеобщая связь развития, то внешняя группировка материала в виде такого ряда, члены которого просто прикладываются один к другому, в настоящее время столь же недостаточна, как и гегелевские искусственные диалектические переходы. Переходы должны совершаться сами собой, должны быть естественными. [19]
В дальнейшем эти идеи были разработаны французским материалистом К. А. Гель-вецием в труде О человеке ( 1769, 1773; русск. Им была создана первая, хотя и довольно абстрактная концепция демографического детерминизма. [20]
Но ясно, что остановиться на этом французские материалисты не могли. Перед ними вставал вопрос о том, чем же определяется общественное мнение. [21]
Во-первых, она не совпадает с этическим учением французских материалистов, отстаивающих принцип разумного эгоизма. [22]
По их словам, Фурье исходит непосредственно из учения французских материалистов ( Маркс К. Защищая здоровое ядро учения великого утописта не только от недругов, но и от нек-рых его друзей, к-рые на самом деле были, но словам Энгельса, антиподами Фурье, творцы науч. [23]
Первые попытки объяснить общественную жизнь с помощью общественных интересов предпринимают французские материалисты XVIII в. В интересах они усматривают реальное основание нравственности, политики, общественного строя в целом. Если физический мир подчинен закону движения, - пишет К. Гельвеции, - то мир духовный не менее подчинен закону интереса. [24]
Эти и им подобные положения можно найти почти дословно даже у самых старых французских материалистов. [25]
Встав, в конечном счете, во взгляде на историю фактически на позиции волюнтаризма, французские материалисты в то же время не отказались от детерминизма, т.е. учения о естественной предопределенности всех явлений, причем детерминизма абсолютного. [26]
Таким образом, с возникновением материалистического понимания истории был решен вопрос, который в наиболее отчетливом виде встал перед французскими материалистами XVIII в. [27]
Такой точки зрения придерживались древнегреческие материалисты ( Фалес, Анаксимандр, Эм-педокл и др.), впоследствии Джордано Бруно, некоторые французские материалисты 18 в. Декарт, Гоббс и др.), считавшему, что материи присуща лишь механическая форма движения и что важнейшим ее свойством является протяженность. Диалектический материализм относит свойство живого лишь к определенным образом организованной материи - органическому миру. Этим гипотеза отличается от теории, к-рая носит достоверный, научно доказанный характер. [28]
Отношение к случайности в историографии и социальной философии встречается разное - от ее полного отрицания у Демокрита, Спинозы, Гоббса, французских материалистов XVIII века до провозглашения истории простой игрой случайностей у французских просветителей, в особенности у Вольтера. [29]
Вольтер в этом отношении особенно интересен потому, что он, помимо всего прочего, был крупным историком, чего нельзя сказать о французских материалистах. [30]