Cтраница 2
Я согласен с точкой зрения, типичной для квантовых моделей мышления, что процесс мышления не может быть сведен к работе нейронных сетей. Поэтому блоки нейронных сетей в мозге должны рассматриваться только как часть думающей машины. Эта часть мозга ( которую мы в [113] называли подсознанием) ответственна за неосознаваемые ( бессознательные) потоки информации в мозге. В некотором смысле это реализация обобщенного постулата искусственного интеллекта: часть мозга подобна компьютеру, но этот компьютер использует не только рекурсивные, но и нерекурсивные преобразования информации. [16]
Но начавшееся после второй мировой войны бурное развитие кибернетики и вычислительной техники, появление в 50 - е годы первых думающих машин, пытающихся решать логические задачи, играть в шахматы, понимать устную и письменную речь, переводить ее на другие языки, вынудили по-новому взглянуть на процессы мышления, познания и понимания. В середине 50 - х годов в центре внимания оказался феномен знания и связанные с ним проблемы получения, хранения, обработки и репрезентации знаний как в голове человека, так и в компьютерной системе. [17]
Было бы наивно утверждать, что все программисты, которым так или иначе пришлось отвечать на подобные вопросы, обратились или обратятся к философии. Это делают лишь немногие - те, кто создает новые программы, разрабатывает концепции, положенные в основание научно-технической деятельности, связанной с думающими машинами. Но существенно то, что прежде сугубо автоматизированное, часто бессознательное освоение человеком отношений бытия ныне все чаще приходится превращать в сознательное, осмысленное, философски грамотное. И это становится как раз конкретным делом людей, причем делом самым современным. [18]
Лейбниц мог бы построить ( программируемый) автомат для безошибочной игры в ( двумерные) крестики-нулики. И, вероятно, большинство нынешних учеников средней школы сумело бы запрограммировать вычислительную машину играть в эту игру гораздо быстрее, чем люди. В свете Тьюрин-гова определения думающих машин это наводит на мысль, что проницательный экспериментатор часто мог бы опознать машину по ее большей скорости в некоторых областях - и ее неуклюжести в других. [19]
Научно-техническая революция представляет собой интенсивный процесс разностороннего очеловечивания техники. Если прежние технические средства кристаллизовали в себе функции и опыт работающих органов человека и были ориентированы лишь на их развитие и эффективное социально-практическое использование, то существенная особенность новых технических средств заключается в том, что они берут на себя, кроме отмеченных, функции человеческого интеллекта и становятся средством усиления его могущества в преобразовании материального мира. Современный человек реализует свои сущностные силы в создании думающих машин, практическое овладение которыми требует от самого человека соответствующего развития интеллектуальных способностей. [20]
Немногие приведенные примеры показывают, что обычно трудной частью дискретного моделирования является не нахождение способа устроить модель, хотя это и может практически оказаться утомительным упражнением в программировании для конкретной машины, а нахождение алгоритма решения тесно примыкающей задачи оптимизации. Обычно в дискретных случаях существует известный метод полного перебора всех вариантов, который так дорог, что его нельзя использовать. Тем самым приходится применять эвристические методы и переходить в область узнавания образов и думающих машин. [21]
Сколько раз в день, говоря о вполне конкретных вещах, мы употребляем глагол быть, предложения со связкой есть, столько же раз мы как бы автоматически встраиваем это конкретное в общие отношения бытия, или, как иногда выражаются философы, в бытийственные отношения. Но когда человек стал создавать самые современные думающие машины, потребовалось, в частности, решать вопрос о том, как в сознании и в языке осмысливаются и фиксируются указанные бытийственные отношения. [22]
Теперь, когда мы выяснили всю пагубность неправильного понимания телеологической стенографии, проанализируем, чем является она для кибернетики как науки. В конце книги, после того как даны все объяснения, вполне уместно дать определение кибернетической машины как моделирующей системы, операционное поведение которой является изоморфизмом участка мозга. Но такое определение в целом ( особенно ряд входящих в него слов) было бы бессмысленным для тех, кто не знаком с ходом всех наших рассуждений. Поэтому в книгах для краткости часто пользуются выражением думающие машины, которое, упрощая это определение, по существу не искажает его. Но как обстоит дело с телеологической стенографией такого выражения. Так, значит, - заявляют некоторые, - могут существовать думающие машины. Отсюда мы можем сделать вывод, что, во-первых, человек в конечном счете тоже представляет собой машину и, во-вторых, что мы вступаем в эпоху, когда все стороны деятельности человека станут доступны для моделирования. [23]
Счетная машина, например, может быть построена человеком, но сама по себе возникнуть не может, так как у нее нет соответствующего эволюционного пути. Материал, из которого она построена, исключает все те стадии, в которых каждая более стабильна, чем предыдущая, из-за возникновения нового доминирующего кодового управления. Металлы и изоляторы такой путь проделать не в состоянии; необходим набор веществ, наделенных некоторым комплексом свойств и поставленных ( это очень существенно) в определенные условия, чтобы началось образование динамических структур с увеличивающейся устойчивостью. Данная система ( наш мир или мир на сходной по свойствам звезде) начнет разделяться на кодовые ( параметрически изолированные) части и части, лишенные признаков организации лишь при выполнении комплекса требований к составляющим ее частицам-атомам или молекулам. Начиная с уровня человека, возможно ( но уже за счет его интеллекта) образование чего-то вроде думающей машины, но она обязательно будет сделана его руками. [24]
Теперь, когда мы выяснили всю пагубность неправильного понимания телеологической стенографии, проанализируем, чем является она для кибернетики как науки. В конце книги, после того как даны все объяснения, вполне уместно дать определение кибернетической машины как моделирующей системы, операционное поведение которой является изоморфизмом участка мозга. Но такое определение в целом ( особенно ряд входящих в него слов) было бы бессмысленным для тех, кто не знаком с ходом всех наших рассуждений. Поэтому в книгах для краткости часто пользуются выражением думающие машины, которое, упрощая это определение, по существу не искажает его. Но как обстоит дело с телеологической стенографией такого выражения. Так, значит, - заявляют некоторые, - могут существовать думающие машины. Отсюда мы можем сделать вывод, что, во-первых, человек в конечном счете тоже представляет собой машину и, во-вторых, что мы вступаем в эпоху, когда все стороны деятельности человека станут доступны для моделирования. [25]