Cтраница 2
Христианство есть перенесенная в заоблачные выси мысль еврейства, еврейство есть низменное утилитарное применение христианства, но это применение могло стать всеобщим лишь после того, как христианство, в качество законченной религии, теоретически завершило самоотчу г дение человека от себя самого и от природы. [16]
Как только обществу удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства, торгашество и его предпосылки, еврей станет невозможным, ибо его сознание не будет иметь больше объекта, ибо субъективная основа еврейства, практическая потребность, очеловечится, ибо конфликт между индивидуально-чувственным бытием человека и его родовым бытием будет упразднен. [17]
Я знаю, что глупо эту вину части еврейства переносить на весь еврейский народ. [18]
Это отношение с необходимостью вытекает из особого положения еврейства в современном порабощенном мире. [19]
После того как Бауэр в конце Еврейского вопроса определил еврейство лишь как грубую религиозную критику христианства, признав за ним, следовательно, только религиозное значение, - нетрудно было предвидеть, что и эмансипация евреев превратится у него в фнлософско-теологпчсский акт. [20]
Не только национальные, но даже и расовые особенности еврейства отвергаются современным научным исследованием, которое выдвигает на первый план особенности истории еврейства. Вытекает ли особенность еврейства из его расового характера. Каутский и отвечает, что мы даже не знаем в точности, что такое собственно раса. [21]
Правда, вопрос уже не гласит как прежде: делает ли человека свободным еврейство или же христианство. Напротив, вопрос ставится теперь уже так: что делает человека более свободным - отрицание ли еврейства или же отрицание христианства. [22]
Бауэр не подозревает вследствие этого, что действительное, светское еврейство, а потому и религиозное еврейство, постоянно порождается теперешней гражданской жизнью и находит свое высшее развитие в денежно и системе. Он не мог подозревать этого, потому что знал еврейство не как звено действительного мира, а только как звено его мира - теологии; потому что он, как благочестивый, преданный богу человек, видел действительного еврея не в деятельном еврее будней, а в ханжеском еврее субботы. Для г-на Бауэра, как христиански-верующего теолога, всемирно-историческое значение еврейства должно было прекратиться в час рождения христианства. [23]
Бауэр не подозревает вследствие этого, что действительное, светское еврейство, а потому и религиозное еврейство, постоянно порождается теперешней гражданской жизнью и находит свое высшее развитие в денежной системе. Он не мог подозревать этого, потому что знал еврейство не как звено действительного мира, а только как звено его мира - теологии; потому что он, как благочестивый, преданный богу человек, видел дс. [24]
Например, Сталин был деспотичным диктатором, но был управляем и был марионеткой в руках мирового еврейства. Он изначально попал в лживое информационное поле коммунизма, и, хотя Сталин не был догматиком и во многом критически относился к марксизму, но изменял и развивал он именно коммунизм. [25]
Любой серьезный анализ коммунизма и христианства автоматически упирается в одни и те же корни - в мировое еврейство. А далее тянется к хозяевам евреев, а еще далее - к льяволу. [26]
Любопытно, что арабо-мусульманский мир воспринимает Израиль скорее как порождение Европы, чем как историческое наследие еврейства. Это две стороны одной монеты - равно убедительные и, в зависимости от точки зрения, вызывающие симпатию и неприязнь. [27]
Поэтому мы не говорим вместе с Бауэром евреям: вы не можете быть эмансипированы политически, не эмансипировав себя радикально от еврейства. Мы, напротив, говорим им: так как вы можете быть эмансипированы политически, без того чтобы совершенно и беспрекословно отказаться от еврейства, то это значит, что сама по себе политическая эмансипация не есть еще человеческая эмансипация. Если вы, евреи, хотите быть политически эмансипированы, не эмансипировав себя самих как людей, то эта половинчатость и это противоречие заключены не только в вас, они заключены в самой сущности и категории политической эмансипации. Если вы ограничены рамками этой категории, то вы причастны к общей ограниченности. Подобно тому как государство евангелизирует, когда оно, хотя и оставаясь государством, занимает по отношению к еврею христианскую позицию, - подобно этому еврей политизирует, когда он, хотя и оставаясь евреем, требует прав гражданина государства. [28]
Так как г-н Бауэр смешивает политическую эмансипацию с человеческой и так как государство на противодействие враждебных ему элементов ( а христианство и еврейство квалифицируются в Еврейском вопросе как изменнические элементы) умеет отвечать только насильственным исключением тех лиц, которые представляют эти элементы ( как, например, террор стремился уничтожить скупку хлеба обезглавливанием скупщиков 47), - то г-н Бауэр должен был бы в своем критическом государстве послать на виселицу и евреев и христиан. Смешивая политическую эмансипацию с человеческой, он, последовательности ради, должен был бы также смешать политические средства эмансипации с человеческими средствами эмансипации. [29]
Не только национальные, но даже и расовые особенности еврейства отвергаются современным научным исследованием, которое выдвигает на первый план особенности истории еврейства. Вытекает ли особенность еврейства из его расового характера. Каутский и отвечает, что мы даже не знаем в точности, что такое собственно раса. [30]