Cтраница 1
Богатство есть меновая стоимость; поэтому всякий труд, производящий меновую стоимость или сам имеющий меновую стопмосчь, производит богатство. [1]
Буржуазное богатство есть только кажущееся. [2]
Но использование этих угольных богатств есть дело будущего; это же относится и к углю на Таймыре, к Ленскому бассейну в Якутии ( не менее 200 млрд. т) и к северо-восточной части Арктики. Далее, большое значение имеет Буреинский угольный бассейн в Приамурье и Сучан-ский район, снабжающий углем Приморье; кроме того, есть уголь на Сахалине и Камчатке. [3]
Это означает, что естественное богатство есть лишь потенциальное богатство для общества. Оно превращается в реальное лишь вследствие трудового воздействия. Так люди вырубают, но и сажают леса, истощают почву, но и восстанавливают ее, даже улучшают, внося удобрения, осуществляя ирригацию и мелиорацию. Но этим самым природные ресурсы вырываются из природы, перестают быть просто природным богатством и становятся элементом общественного богатства. Земля как резервуар, содержит Б себе те потребительные стоимости, которыми надлежит овладеть посредством производственной деятельности. [4]
Объявление своей духовной нищеты среди кажущегося богатства есть, конечно, духовный подвиг. Но это подвиг, теряющий всю свою цену, если на нем остановиться, как делают скептики, у которых смиренное сознание своей недостаточности переходит в противоположное - в самодовольство и гордость. Для такого перехода требуется маленькая прибавка, чуждая Сократу и евангелию: Я ничего не знаю, да и знать ничего нельзя и не нужно. Утешение, решительно ни на чем не основанное. Истинная духовная нищета не утешается сама собою, между нею и утешением лежит скорбь о своем состоянии: Блаженны плачущие, ибо они утешатся. [5]
Если бы оц сказал, что богатство есть труд, составляющий избыток сверх того, что нужно для поддержания существования рабочего как рабочего, то это определение было бы правильно. [6]
С другой стороны, политической экономии приходилось бороться с народным предрассудком, который смешивает капиталистическое производство с накоплением сокровищ28 и считает поэтому, будто накопленное богатство есть богатство, огражденное от разрушения в его данной натуральной форме и, следовательно, изъятое из сферы потребления и даже из сферы обращения. Как бы то ни было, в народном представлении встает, с одной стороны, картина потребительных фондов богачей, образующих кучу медленно потребляемых благ, с другой стороны, образование запасов - явление. [7]
Сказанное позволяет дать следующее определение вещественного богатства. Вещественное богатство есть накопленные к данному моменту времени продукты прошлого труда, служащие дальнейшему росту производства и уровня жизни народа. Отсюда следует, что вещественное содержание богатства образуют потребительные стоимости, созданные трудом человека. Эти потребительные стоимости созданы на протяжении всей истории развития человеческого общества. Отсюда следует, что вещественное богатство является экономической категорией, в которой выражаются отношения людей по поводу вещей, в которых накоплен человеческий труд. [8]
Идея коммунизма выступает и как необходимый вывод из развития политич. Формулируя результаты исследования, проведенного в Экономи-ческо-философских рукописях 1844 года, Маркс подчеркивает, что частная собственность как богатство есть консервативная сторона антагонизма, а пролетариат - разрушительная революционная его сторона. [9]
Но мы могли бы взять за исходный пункт и третье уравнение: Я He-народ, и тогда, например, согласно тому же способу, в применении к богатству оказалось бы в конце концов, что Мое богатство есть бедность народа. Но в данном случае святой Санчо поступил бы иначе, он вообще уничтожил бы имущественные отношения народа н самый народ и пришел бы затем к следующему выводу; Мое богатство есть уничтожение не только народного богатства, но и самого народа. Здесь-то и обнаруживается, как произвольно действовал святой Санчо также н тогда, когда превращал не-богатство в бедность. Наш святой применяет эти различные методы вперемешку ц употребляет отрицание то в одном, то в другом значении. [10]
Но мы могли бы взять за исходный пункт и тре тье уравнение: Я He-народ, и тогда, например, согласно тому же способу, в применении к богатству оказалось бы в конце концов, что Мое богатство есть бедность народа. Но в данном случае святой Санчо поступил бы иначе, он вообще уничтожил бы имущественные отношения народа и самый народ и пришел бы затем к следующему выводу: Мое богатство есть уничтожение не только народного богатства, но и самого народа. Здесь-то и обнаруживается, как произвольно действовал святой Санчо также и тогда, когда превращал не-богатство в бедность. Наш святой применяет эти различные методы вперемешку и употребляет отрицание то в одном, то в другом значении. К какой путанице это приводит, видит сразу даже и тот, кто не читал книгу Штирнера ( Виганд, стр. [11]
Все, что не является результатом человеческой деятельности, результатом труда, есть природа и в качестве таковой не является социальным богатством. Призрак товарного мира рассеивается, и этот мир выступает всего лишь как постоянно исчезающее и постоянно вновь создаваемое объективирование человеческого труда. Всякое вещественно прочное богатство есть лишь мимолетное овеществление этого общественного труда, кристаллизация процесса производства, мерой которого является время - мера самого движения. [12]
Все, что не является результатом человеческой деятельности, результатом труда, есть природа и в качестве таковой не является социальным богатством. Призрак товарного мира рассеивается, и этот мир выступает всего лишь как постоянно исчезающее и постоянно вновь создаваемое объективирование человеческого труда. Всякое вещественно прочное богатство есть лишь мимолетное овеществление этого общественного труда, кристаллизация процесса производства, мерой которого является время - мера самого движения ( Маркс К. [13]
Спрашивая у целого как такового о предпосылках его существования, критическая критика тем самым на истинно теологический манер ищет этих предпосылок вне этого целого. Критическая спекуляция движется вне того предмета, который она будто бы исследует. В то время как вся эта противоположность бедности и богатства есть не что иное, как движение ее обеих сторон, в то время как именно в природе обеих этих сторон заключается предпосылка существования целого, критическая критика избавляет себя от изучения этого действительного движения, образующего целое, чтобы получить возможность заявить, что она, как спокойствие познавания, выше обеих сторон противоположности, что ее деятельность, сотворившая целое как таковое, одна только и в состоянии уничтожить сотворенную ею абстракцию. [14]
Но мы могли бы взять за исходный пункт и третье уравнение: Я He-народ, и тогда, например, согласно тому же способу, в применении к богатству оказалось бы в конце концов, что Мое богатство есть бедность народа. Но в данном случае святой Санчо поступил бы иначе, он вообще уничтожил бы имущественные отношения народа н самый народ и пришел бы затем к следующему выводу; Мое богатство есть уничтожение не только народного богатства, но и самого народа. Здесь-то и обнаруживается, как произвольно действовал святой Санчо также н тогда, когда превращал не-богатство в бедность. Наш святой применяет эти различные методы вперемешку ц употребляет отрицание то в одном, то в другом значении. [15]