Cтраница 1
Этика благоговения перед жизнью, возникшая из внутреннего побуждения, не зависит от того, в какой степени она оформляется в удовлетворительное этическое мировоззрение. Она не обязана давать ответ на вопрос, что означает воздействие нравственных людей на сохранение, развитие и возвышение жизни в общем процессе мировых событий. Ее нельзя сбить с толку тем аргументом, что поддерживаемое ею сохранение и совершенствование жизни ничтожно по своей эффективности по сравнению с колоссальной и постоянной работой сил природы, направленных на уничтожение жизни. [1]
Этика благоговения перед жизнью заставляет нас почувствовать безгранично великую ответственность и в наших взаимоотношениях с людьми. [2]
Этика благоговения перед жизнью дает нам в руки оружие против иллюзорной этики и иллюзорных идеалов. Но силу для осуществления этой этики мы получаем только тогда, когда мы - каждый в своей жизни - соблюдаем принципы гуманности. Только тогда, когда большинство людей в своих мыслях и поступках будут постоянно побуждать гуманность полемизировать с действительностью, гуманность перестанут считать сентиментальной идеей, и она станет тем, чем она должна быть, - основой убеждений человека и общества. [3]
Суть этики благоговения перед жизнью состоит в том, что человек, причиняя вред любой другой жизни, осознает это и постоянно соизмеряет, насколько оправдан наносимый чужой жизни вред. Она предусматривает также постоянный внутренний конфликт, в основе которого лежит благоговение перед своей и любой другой жизнью и, как результат, возникает неизбежность выбора между этическим и необходимым. [4]
Но этика благоговения перед жизнью не считает, что людей надо осуждать или хвалить за то, что они чувствуют себя свободными от долга самоотречения ради других людей. Она требует, чтобы мы в какой угодно форме и в любых обстоятельствах были людьми по отношению к другим людям. Тех, кто на работе не может применить свои добрые человеческие качества на пользу другим людям и не имеет никакой другой возможности сделать это, она просит пожертвовать частью своего времени и досуга, как бы мало его ни было. [5]
Таким образом, простодушное благоговение, будь то перед личностью монарха или перед монархическим принципом вообще, опасение зайти слишком далеко, страх перед анархическими тенденциями - все это предоставило бы министерству огромные преимущества при обсуждении адреса, и г-н Кампгау-зен мог не без основания заявить, что это наиболее удобный, наилучший повод для создания прочного большинства. [6]
Что говорит этика благоговения перед жизнью об отношениях между человеком и творением природы. [7]
В вопросе о собственности этика благоговения перед жизнью высказывается резко индивидуалистически в том смысле, что все приобретенное или унаследованное может быть отдано на службу обществу не в силу какого-либо закона общества, а в силу абсолютно свободного решения индивида. Этика благоговения перед жизнью делает большую ставку на повышение чувства ответственности человека. Собственность она расценивает как имущество общества, находящееся в суверенном управлении индивида. [8]
Германа Броха Вильгельма Хугюнау озаряется благоговением, а в его лексиконе появляется возвышенность. Кстати, явно не случайно этот персонаж наблюдает за работой печатного станка - очевидная перекличка с великой эпохой начала книгопечатания и некая пародия на романтических героев Гюго, в чьем сознании новая технология распространения знаний связывалась с духовной революцией. [9]
Место, внушающее чувства почтения, благоговения ( ритор, устар. [10]
С благочестивая жизнь; 2) благоговение ( благоговейное отношение, pi - лигиозное чувство, набожность: г, deortim С благоговение перед богами; stimma feliglone caeriffioniaque С с величайшей и благоговейной торжественностью; 3) религий ( г. id est cultus deorum С); 4) тж. [11]
Древние индийские рукописи много раз с благоговением обращаются к идее представления колоссальных отрезков времени. Мне кажется, что следующий пример я взял из книги Бокля История цивилизации в Англии; несомненно, что сам я не мог этого выдумать. [12]
Однако, не все, что вызывает благоговение и не всякий опыт священного является религией. Дюркгейм различает магию и религию. Связь со священным по сути своей есть коллективный феномен, ее субъектом можно считать не индивида, а группу; сама социальная жизнь по природе своей религиозна: религия есть выражение зависимости индивида от общества. [13]
И в этом смысле особую актуальность приобретает этика благоговения перед жизнью лауреата Нобелевской премии Альберта Швейцера, который подвигом своей жизни продемонстрировал действенность внутренней духовной связи человека с окружающим его миром. [14]
Швейцер выдвигает против этой иллюзорной этики абсолютную этику благоговения перед жизнью. [15]