Cтраница 3
Мотивы возникают из соединения какого-либо более или менее осознанного стимула с целью. Прежде всего необходимо подчеркнуть большое многообразие побуждений. К ним относятся и жизненно необходимые потребности ( в пище или тепле), и необходимая для развития мировоззрения потребность в общественно-полезной деятельности. Однако хотя сущность формирования мотива и заключается в соединении стимула и цели, только этим мотивация не ограничивается. В этом процессе участвует также отношение человека к общим условиям задачи. Это отношение модифицирует основной мотив. Самые различные, часто противоречивые отношения к общим условиям действия, которые могут выражаться в противоречии со средствами и путями достижения цели, придают мотивам конкретность, богатство содержания, а иногда и противоречивость. [31]
Все классы выступают открыто. Все программные и тактические взгляды проверяются действием масс. Невиданная в мире широта и острота стачечной борьбы. Тогдашние споры о значении Советов предвосхищают великую борьбу 1917 - 1920 годов. Смена парламентских форм борьбы и непарламентских, тактики бойкота парламентаризма с тактикой участия в парламентаризме, легальных форм борьбы и нелегальных, а равно их взаимоотношения и связи - все это отличается удивительным богатством содержания. Каждый месяц этого периода равнялся, в смысле обучения основам политической науки - и масс и вождей, и классов и партий - году мирного конституционного развития. [32]
Вот, наконец, наступает тишина, и аудитория вся замирает. Первое время, с непривычки или от сравнения с другими профессорами-говорунами, вами овладевает какое-то чувство неловкости. Но не беспокойтесь, - оно будет найдено, и какое: сильное, меткое слово. Своеобразный сибирский говор на - то, все еще сохранившийся акцент далекой родины. Речь течет дальше и дальше. Еще немного - и вы, вникая в трудный для неподготовленного ума путь доводов, все более и более поражаетесь глубиной и богатством содержания читаемой вам лекции. [33]
Всякий человек непосредственно сознает себя в свободном от всяких влияний опыте; он постоянно переживает это в своем восприятии, мышлении, действиях, как всегда наличную последнюю предпосылку их, но это переживание не является для его сознания чем-то постигаемым ближе при помощи расчленения и перечисления, а исключительно свойственным ему видом действования и воления, совершенно неделимой единой личностью. Это единство актуальности, ничего не знающей об ее элементах, будто бы именно и есть единство души как целого; без него она, подобно потоку, растеклась бы на капли. Такого же рода единства проявляются, согласно этому взгляду, и в творениях религии, искусства, государства. Мы вправе сказать, что это простое и неописуемое единство личности, в сущности, является простой субстанциональной душой старого времени, только как бы еще более одухотворенной, именно, лишенной неразрушимого существования в традиционном смысле. Конечно, душевная жизнь есть единство: деятельность определенного своеобразного характера, осуществление высшей господствующей над всем цели. Но как раз это единство вовсе непросто и не неопределимо, а чрезвычайно богато расчленено и прекрасно поддается описанию во многих частностях, а именно, как единство, которое противостоит своим составным частям не как благодаря им существующее, совершенно так же, как единство органического тела или растения. В этом всеобъемлющем и, так сказать, объективном единстве содержатся более ограниченные единства, между прочим, представление Я, о котором здесь идет речь. Единство этого последнего так же не просто, а обнимает множественность с весьма изменчивым составом. Временами представление я до того расширяется, что богатство содержания всей души, особенно, если для его развития есть достаточно времени и поводов. Однако в большинстве случаев, при обычном мимолетном появлении и отзвуке этого представления, оно бывает крайне бедной, почти бессодержательной и только замещающей мыслью. [34]