Cтраница 2
Признавая Бога первопричиной сущего, он вместе с тем обосновывает и чисто натуралистическое понимание естественной причинности, которое было характерно для тогдашнего естествознания, ориентированного прежде всего на механику. Хотя он использует понятие естественные законы как должные, как своего рода божественно-разум-но-нравственно - юридические нормы, он в то же время упорно стремится исследовать универсальные связи реальности, онтологические законы, даже тогда, когда не называет их законами. [16]
Из соотношения неопределенностей часто делают вывод о неприменимости принципа причинности к явлениям, происходящим в микромире. При этом основываются на следующих соображениях. В классической межанике, согласно принципу причинности - принципу классического детерминизма, по известному состоянию системы в некоторый момент времени ( полностью определяется значениями координат и импульсов всех частиц системы) и силам, приложенным к ней, можно абсолютно точно задать ее состояние в любой последующий момент. Следовательно, классическая физика основывается на следующем понимании причинности: состояние механической системы в начальный момент времени с известным законом взаимодействия частиц есть причина, а ее состояние в последующий момент - следствие. [17]
Ущербный, половинчатый характер кантовского понимания причинности определяется не только его агностицизмом, но п идеалистическим пониманием субъекта. Его трактовка причинности в целом эклектична. [18]
Эмпирический и теоретический уровни в познании причинности отличаются по способу логического воспроизведения объективно реальных отношений, В пользу подобного утверждения говорит тот факт, что на эмпирическом уровне познания причинности в диагностике исследователь получает основное содержание, проводя опыт, эксперимент, наблюдение. Полученные таким путем данные являются бедными, малосодержательными абстракциями, отражающими отдельные, изолированные признаки и свойства причинности. Современный этап развития естествознания, медицины в том числе, характеризуется определенными достижениями в области вероятностных форм причинности. Он соответствует эмпирическому уровню познания и необходим для логического усвоения внутренней природы причинной связи. Понятие причинности, как это отмечается в многочисленных работах советских авторов, будучи одной из логических форм отражения, представляет собой не тощую абстракцию, а конкретное, богатое содержанием всеобщее определение. Такое понимание причинности в качестве абстракции на эмпирическом уровне познания фиксирует причинную связь односторонне, отрывочно, изолируя общее от единичного, внутреннее от внешнего, случайное от необходимого. Итогом подобного одностороннего отражения упрощается всеобщая связь, уничтожается жизнь объективной реальности, существующей лишь в изменении, движении и развитии. [19]