Cтраница 2
Если сегодня кто-нибудь хочет изучить феномен самоубийства, то он начинает с уже имеющихся эмпирических трудов - прежде всего с работ Эмиля Дюркгейма, с собранных им данных, приводимых в последующих исследованиях, и лишь после этого обращается к новейшим работам. Теория самоубийства, предложенная Дюркгеймом сто лет назад, критикуемая и улучшаемая последователями, может быть представлена на испытание новыми фактами. Теория - это интеллектуальный инструмент для понимания реальности, для учета совокупности фактов, и в этом она противопоставляется социальной доктрине. Доктрина должна быть более или менее генеральной и глобальной. Хорошая, пусть даже достаточно скромная теория, отражающая социальный феномен, зачастую помогает понять общество лучше, чем теория, быстро сконструированная на основе разрозненных фактов. [16]
Обычно Рудольфа фон Иеринга относят к представителям фикционных теорий юридического лица. Однако в его концепции прослеживается и понимание реальности существования юридического лица как особого феномена правовой действительности - центра притяжения прав физических лиц, использующих маску юридического лица в своих целях. [17]
Любая идея сильна лишь в том случае, если укоренена в структуре личности. И никакая идея не может быть сильнее своей эмоциональной матрицы. Психоаналитический подход к религии, следовательно, нацелен на понимание человеческой реальности, лежащей за системами мышления. Психоанализ задается вопросом, действительно ли система мышления выражает то чувство, которое стремится изобразить, или же это рационализация, скрывающая противоположное отношение. [18]
Оно предполагает определенный уровень профессионализма. Люди с высоким уровнем личного мастерства способны постоянно реализовывать то, что для них наиболее значимо; они связывают себя с пожизненным обучением. Интересы повышения уровня личного мастерства стимулируют постоянное выявление и углубление личного видения, сосредоточенности энергии, развитие терпения и объективного понимания реальности. Однако встречается много работников, не привыкших постоянно развивать личное мастерство. Дисциплина личного мастерства начинается с выявления того, что для нас наиболее значимо в интересах служения организации. [19]
Однако человек, обладающий развитым жизненным опытом, несмотря на эту категориальную ошибку, обычно вполне разумно организует свои действия, поскольку ему помогает традиция, жестко сопоставляющая с определенными понятиями определенные действия и объекты. Райла и стремился к обнаружению категориальной ошибки, то есть к постоянному прояснению понятий, одного стремления при отсутствии развитого жизненного опыта, было бы мало. Это значит, что если у конкретной личности отсутствуют неявные представления как необходимая подоплека явных действий, то для нее невозможно адекватное понимание реальности и правильное планирование своих действий. Это значит, что любые языковые понятия, жестко фиксирующие наше представление о предметах и способах манипулирования этими предметами, опираются на солидный фундамент неявного знания, вбирающего в себя весь опыт практической и познавательной деятельности человечества. Видимо, только опора на эти неявные представления помогает нам в большинстве случаев избежать печальных последствий категориальной ошибки. [20]
Прежде всего, поскольку существует расхождение между мышлением и реальностью, один набор объяснений подойдет данной ситуации лучше, чем другой. Не все результаты одинаково благоприятны; не все объяснения одинаково истинны. Реальность побуждает к выбору и предоставляет критерий, с помощью которого может быть оценен выбор. Во-вторых, поскольку наше понимание реальности является несовершенным, критерий оценки выбора осознается нами не полностью. В результате люди не обязательно делают правильный выбор, но, даже если они сделали правильный выбор, не все считают его таковым. Более того, правильный выбор представляет собой лишь лучший из доступных вариантов, а не лучший из всех существующих вариантов. Новые идеи и интерпретации могут возникнуть в любой момент. Они также могут содержать в себе ошибки, и, вероятно, от них лучше отказаться, когда эти ошибки станут очевидными. Не существует конечного результата, а лишь возможность постепенного приближения к нему. Из этого следует, что выбор вариантов представляет собой непрерывный процесс критической оценки, а не механическое приложение фиксированных правил. [21]
Союз обеспокоенных ученых обоснованно требует, чтобы было принято четкое и бесповоротное политическое решение, которое предотвратило бы милитаризацию космического пространства, оставило его свободным для мирного сотрудничества. Действительно, эта проблема требует смелого подхода. Здесь едва ли применимы мерки вчерашнего дня, узкие представления об односторонних выгодах и преимуществах, к тому же иллюзорных. Сейчас, как никогда, нужна политика дальновидная, основанная па понимании реальностей и тех опасностей, с которыми мы неизбежно встретимся завтра, если сегодня те, кто может и должен принять единственно верное решение, уклонятся от лежащей на них ответственности. [22]
Хабермас набрасывает общие контуры социальной эволюции. Пиаже, создателя структурной психологии, он по-новому рассматривает взаимоотношения разума и действия в эволюционной перспективе. Пиаже сосредотачивал свое внимание на тех структурах мышления и действия, с помощью которых дети поэтапно учатся приспосабливаться к объективному миру вещей и социальному миру норм, взаимоотношений и людей. Согласно его теории, основное направление когнитивного и морального развития связано с децентрализацией понимания реальности от эгоцентрического понимания мира до возможности воспринять этот мир с иной точки зрения. [23]
Прогресс в познании мира потребовал решения задач либо очень сложных, либо не решаемых аналитически. К тому же специалисты, втянутые в эту гонку, отмечают, что за массой чисел, таблиц и графиков легко потерять понимание реальности результатов решения. [24]
Ошибочность имеет негативное значение, хотя положительный аспект может быть очень вдохновляющим. Тот факт, что наше понимание является по своей сути несовершенным, делает возможным познание и совершенствование нашего понимания. Нужно всего лишь признать наши настроения ошибочными. Это открывает путь к критическому мышлению, тогда не существует границ, куда не может прийти наше понимание реальности. Существуют неограниченные масштабы для совершенствования не только нашего мышления, но и нашего общества. Совершенство ускользает от нас; какой бы план мы ни избрали, он обязательно будет иметь недостатки. Поэтому мы должны довольствоваться тем лучшим, что мы можем иметь: формой общественной организации, которая не является совершенной, но которая открыта для совершенствования. [25]
Важнейшим философским вопросом всегда был и остается вопрос об отношении сознания человека к его бытию, вопрос о включенности человека, обладающего сознанием, в мир, о тех возможностях, которые предоставляет человеку сознание, и о той ответственности, которую налагает сознание на человека. Известно, что практически-преобразовательная деятельность как специфическая форма человеческого отношения к миру с необходимостью предполагает в качестве своей предпосылки создание идеального плана этой реальной деятельности. Бытие человека в мире всегда связано с сознанием, пронизано им, короче говоря, не существует человеческого бытия без сознания, независимого от тех или иных его форм. Другое дело, что реальное бытие человека, его взаимоотношения с окружающей социальной и природной действительностью выступают как более широкая система, внутри которой сознание является специфическим условием, средством, предпосылкой, механизмом вписывания человека в эту целостную систему бытия. В контексте человеческой деятельности как целостной системы сознание является ее необходимым условием, предпосылкой, элементом. Таким образом, если исходить из понимания человеческой реальности как целого, то вторичность человеческого сознания по отношению к человеческому бытию выступает как вторичность элемента по отношению к объемлющей его и включающей его в себя системе. Разрабатываемые сознанием идеальные планы деятельности, его программы и проекты предшествуют деятельности, но их осуществление обнажает новые незапрограммированные слои реальности, открывает новую фактуру бытия, которая выходит за пределы исходных установок сознания. В этом смысле бытие человека постоянно выходит за пределы сознания как идеального плана, программы действия, оказывается богаче содержания исходных представлений сознания. Вместе с тем это расширение бытийного горизонта осуществляется в деятельности, стимулируемой и направляемой сознанием. Если исходить из органической включенности человека в целостность неживой и живой природы, то сознание выступает как свойство высокоорганизованной материи. Отсюда возникает необходимость проследить генетические истоки сознания в тех формах организации материи, которые предшествуют человеку в процессе его эволюции. Важнейшей предпосылкой такого подхода является анализ типов отношения живых существ к среде, в рамках которых в качестве их обслуживающих механизмов возникают соответствующие регуляторы поведения. Развитие последних предполагает формирование телесных органов, благодаря которым осуществляются процессы психики и сознания - нервной системы и ее наиболее высокоорганизованного отдела - головного мозга. Однако определяющим фактором в развитии этих телесных органов является та реальная жизненная функция, на которую работают эти органы. Человек сознает при помощи мозга, но сознание - не функция мозга самого по себе, а функция определенного, специфического типа взаимоотношения общественно развитого человека с миром. [26]
Философские произведения, если они действительно осмысливают бытие человека и окружающую его действительность, тоже оказываются личностными, выражающими личность и переживания философа, его отношение к действительности. Поскольку переживания у разных философов различны, различны отношения, постольку и пониманий этого мира в философии множество. Результаты философствования тесно связаны, как и в искусстве, с индивидуальностью. Философия, отмечал В. И. Вернадский, является попыткой из личности познать сущее; в то время как научные истины в своем существе безлики, в философии личность отражается не только на процессе ( что свойственно также и Науке), но и на самих результатах познания. Это живые человеческие документы величайшей важности и поучения, но они не могут быть общеобязательны... Они отражают: 1) прежде всего личность в ее глубочайшем размышлении о мире, а личностей может быть бесконечное множество - нет двух тождественных; 2) выработанное свое понимание реальности; таких пониманий может быть по существу не так уж много; они могут быть собраны в небольшое число основных типов. [27]
Дьюи стремится заменить понятие истины выражением оправданная утверждаемость, где под оправданностью идеи понимается ее работоспособность, пригодность для достижения поставленной цели. Пирс, стремясь приблизить прагматистскую трактовку истины к концепции объективной истины, определяет истицу как такое верование, к-рое должно быть принято сообществом ученых, если процесс исследования будет продолжаться бесконечно; в этом смысле истина есть окончательное принудительное верование. Однако, поскольку характер и причины принудительности самого верования остаются нераскрытыми, общезначимость не совпадает с объективностью. Сами реальные объекты, согласно принципу Пирса, представляют собой не более как совокупность тех практич. Так, согласно Пирсу, твердость алмаза означает не свойство, объективно присущее кристаллич. Пирс определял реальность как объект истинного, то есть окончательного верования, признавая, что хотя реальность не зависит от мнения или мысли каждого отдельного ученого, она отнюдь не является независимой от мысли вообще. Для Джемса, значительно упрощающего извилистый ход рассуждений Пирса, реальность - это просто объекты верования, реально то, в реальность чего мы верим. При таком понимании реальности она становится не отличимой от того, что прагматисты называют истиной. Совпадение истины и реальности было еще более открыто признано Шиллером, к-рый объявил, что истина и реальность делаются или создаются нашими познавательными усилиями. Дьюи отличается от этого взгляда только словесной формой. Так, например, вода как Н2О становится реальностью лишь как продукт исследования. В то же время Н2О есть удовлетворительное решение проблемы химия, состава воды и в этом смысле представляет собой истину. Так истина переходит в реальность, а реальность в истину, н обе оказываются созданием процесса исследования. Не случайно принцип практпч. [28]