Cтраница 2
Как мы уже знаем, понятие цивилизации при своем возникновении означало стадию в развитии человечества, характеризующуюся существованием общественных классов и государства. [16]
Так, как только культуры возвращаются во внеисторическое состояние, то круг замыкается. Шпенглером отношения культура-цивилизация требовало радикального изменения понятия цивилизации, основным признаком которой он считал конец культуры и исторического развития, за которыми следует вне-историческое состояние человечества. [17]
В этот сжатый обзор этимологического определения понятия цивилизации включены и точки зрения об исторической обусловленности и характере взаимодействия и взаимопроникновения культуры и цивилизации. Традиционное и наиболее распространенное понимание этого отношения проявляется в дистинкции духовная культура - материальная культура. Понятие цивилизации в соответствии с такими пониманиями распространяется только на материальную и техническую культуру. Традиционной трактовке понятия цивилизации принадлежит и уже упомянутое определение в работе эволюциониста Л.Г. Моргана: Цивилизация - это историческая фаза в развитии культуры, которая заменяет фазу дикарства и варварства. [18]
В частности, в первом Философическом письме большего внимания заслуживает не критика России, а модель Запада, которую строит здесь Чаадаев. Исходя из принципа всеединства - принципа, который наподобие церковного купола венчает всю систему Чаадаева, будучи в ней своего рода энтелехией, т.е. и причиной и целью, и идеалом, и стимулом одновременно, - Чаадаев констатирует, что Запад олицетворяет собой как бы тройственное единство: единство религии, единство культуры, единство нравственности. Западная Европа - единственно правильная форма цивилизации, и Чаадаев утверждает, что идеалы Царства Божия на земле ( основная цель социально-исторического развития, по его мнению) здесь в основном достигнута. С этой точки зрения все остальные цивилизации ( если вообще правомерно применять по отношению к ним понятие цивилизации) представляют собой более или менее извращенные формы цивилизации европейской, тупиковые линии ее развития. Исключение делает Чаадаев лишь для исламского мира, сохраняющего верность идее монотеизма. Россия же, по мнению Чаадаева, по причине принятия ею христианства от презираемой всеми народами Византии с самого начала своей истории оказалась как бы в промежуточном положении. [19]
По словам Маритена, для человека невозможно раскрыть свою подлинную и глубинную природу иначе как с помощью небесного благословения. Предоставленный самому себе, он не может не отклониться от соблюдения той гармонии добродетелей и разумных установлений, без которой культура изменяет своим высшим целям. Людям было возвещено лишь одно имя, коим они могут быть спасены. И сколь ни велики цивилизации, не ведающие этого имени, они неизбежно отклоняются в том или ином смысле от целостного понятия цивилизации и культуры. [20]
Однако к этому добавляется, что между цивилизациями существуют связи и взаимные влияния, причем не только в пространстве. Одни цивилизации могут выступать в роли отцовских, другие быть сыновними. Тойнби подрывает свой тезис об эквивалентности всех цивилизаций. Ведь сыновние цивилизации явно не могут считаться начавшими все с начала. Они неизбежно должны были усвоить что-то из достижений предшествовавших им отцовских цивилизаций. В противном случае понятия отцовских и сыновних цивилизаций лишается всякого смысла. [21]