Cтраница 3
Партия будет и дальше способствовать тому, чтобы расширялись и обогащались социально-экономические, политические и личные права и свободы граждан, создавались все более благо приятные условия и гарантии их полной реализации. Советский человек обладает всеми возможностями для выражения и осуществления своей гражданской воли и интересов, пользуется всеми благами, которые дает ему социализм. Реализация советским гражданином его прав и свобод неотделима от исполнения им конституционных обязанностей. Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав - это непреложный политический принцип социалистического общества. КПСС будет и впредь настойчиво добиваться, чтобы каждый советский человек воспитывался в духе ясного понимания единства его прав, свобод и обязанностей. [31]
Советский человек обладает всеми возможностями для выражения и осуществления своей гражданской воли и интересов, пользуется всеми благами, которые дает ему социализм. Реализация советским гражданином его нрав и свобод неотделима от исполнения им конституционных обязанностей. Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав - это непреложный политический принцип социалистического общества. КПСС будет и впредь настойчиво добиваться, чтобы каждый советский человек воспитывался в духе ясного понимания единства его прав, свобод и обязанностей. [32]
Советский человек обладает всеми возможностями для выражения и осуществления своей гражданской воли и интересов, пользуется всеми благами, которые дает ему социализм. Реализация советским гражданином его прав и свобод неотделима от исполнения им конституционных обязанностей. Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав - это непреложный политический принцип социалистического общества. КПСС будет и впредь настойчиво добиваться, чтобы каждый советский человек воспитывался в духе ясного понимания единства его прав, свобод и обязанностей. [33]
Гуцкоп и Винбарг лучше других знали, чего они хотят, Лаубс - меньше всех. Но при всеобщей неясности мысгпг не могло пол читься ничего HVTHOTO. Мысль о полноправности чувственного начала понималась, по примеру Генке, грубо и плоско; либеральные политические принципы были различны у разных лиц, и положение женщины давало повод к самым бесплодным и путаным дискуссиям. [34]
Наконец, и немецкая философия, этот наиболее сложный, но в то же время и надежнейший показатель развития немецкой мысли, встала на сторону буржуазии, когда Гегель в своей Философии права объявил конституционную монархию высшей и совершеннейшей формой правления. Более радикальное крыло его последователей, с одной стороны, подвергло всякое религиозное верование испытанию огнем строгой критики, которая до самого основания потрясла древнее здание христианства, а с другой, оно выдвинуло более смелые политические принципы по сравнению с теми, какие до того времени доводилось слышать немецкому уху, и попыталось воздать должное славной памяти героев первой французской революции. [35]
Годвин понимает принцип утилитаризма еще в самой общец форме, как долг гражданина пренебрегать индивидуальным интересом н жить только для общего блага; Бентам, напротив, развивает дальше но существу социальную природу этого принципа, делая, в согласии с национальной тенденцией того времени, частный интерес основой общего интереса; он провозглашает тождественность того п другого в тезисе, получившем особенное развитие у сто ученика Ынлля, что человеческая любовь - не что иное, как просвещенный эгоизм, и заменяет понятие общего блага понятием наибольшего счастья наибольшего числа людей. Бентам совершает здесь в своей эмпирии ту же ошибку, какую Гегель совершил в теории; он недостаточно серьезно относится к преодолению противоположностей, подчиняет субъект предикату, целое - части и этим ставит все на голову. Сначала он говорит о нераздельности общего и частного интереса, а затем односторонне останавливается на грубом частном интересе; его тезис есть только эмпирическое выражение другого тезиса, - что человек есть человечество, но так как этот тезис выражен эмпирически, то он предоставляет права выразителя интересов рода не свободному, сознающему себя и творческому человеку, а грубому, слепому, запутавшемуся в противоположностях человеку. Бентам делает свободную конкуренцию ( ущпостыо нравственности, регулирует отношения человечества согласно законам собственности, законам вещей, согласно естественным законам, и таким образом осуществляется завершение старого, христианского, первобытного миропорядка - высшая точка отчуждения, а не начало нового порядка, который должен быть создан в условиях полной свободы осознавшим себя человеком. Он не выходит за пределы государства, но он отнимает у государства всякое содержание, заменяет политические принципы социальными, делает политическую организацию формой социального содержания и этим доводит противоречие до высшей точки. [36]
Молотова мы ничего не слышали о том, как эти резолюции ЦК проводились, а я думаю, что XI съезд должен был бы поинтересоваться этим вопросом, потому что для нас это основной вопрос. Молотов и Ленин, может быть, расскажут нам кое-что. Ведь мы говорили в резолюции по организационному вопросу71, что ЦК нашей партии должен ближе стать к местам, что наши партийные организации должны руководить нижестоящими партийными организациями не путем циркулярных распоряжений, не путем декретов, а путем выдвигания известных политических принципов и организационных вопросов и путем обсуждения этих вопросов на широких собра ниях членов партии. [37]
Исход ее может быть двояким. В первом случае частная собственность будет сохранена и произойдет лишь ее перераспределение; тогда останутся в силе те причины, которые вызвали теперешнее положение вещей, и через более или менее короткий срок они опять вызовут такое же положение, а вместе с ним новую революцию. Где мы видели революцию, которая действительно не добилась бы того, к чему она стремилась. Английская революция осуществила как религиозные, так и политические принципы, борьба против которых со стороны Карла I вызвала эту революцию; французская буржуазия добилась в своей борьбе против дворянства и старой монархии всего, к чему она стремилась, уничтожила все злоупотребления, побудившие ее к восстанию. Неужели же восстание бедняков остановится раньше, чем будет уничтожена бедность и ее причины. Это невозможно; допустить нечто подобное значило бы отрицать весь исторический опыт. Да и уровень развития рабочих, в особенности в Англии и Франции, уже дает нам основания считать это невозможным. Остается, следовательно, принять второе предположение, а именно, что грядущая социальная революция не пройдет мимо истинных причин нужды и бедности, невежества и преступления, что она, следовательно, осуществит социальное преобразование в подлинном смысле слова. А это может произойти лишь путем провозглашения коммунистического принципа. Вникните в мысли, владеющие умами рабочих в тех странах, где и рабочий мыслит: посмотрите на различные фракции рабочего движения во Франции, - разве все они не принадлежат к коммунистическому направлению. Поезжайте в Англию и послушайте, какие проекты предлагаются рабочим для улучшения их положения, - не покоятся ли все они на принципе общественной собственности. Изучите различные системы социальных преобразований, - много ли найдется среди них таких, которые не являются коммунистическими. Из всех систем, еще до сих пор сохранивших значение, единственная не коммунистическая - это система Фурье, который больше обратил свое внимание на общественную организацию человеческой деятельности, чем на распределение производимых ею продуктов. Все эти факты подтверждают тот вывод, что грядущая социальная революция окончится осуществлением коммунистического принципа, и едва ли допускают какую-либо другую возможность. [38]
Чартисты и раньше вовсе не скрывали, что они готовы добиваться своей Хартии всеми средствами, даже путем революции. А буржуазия, которая теперь вдруг поняла, какую опасность представляет для нее всякий насильственный переворот, и слышать больше не хотела о физической силе, желая осуществить свои цели одной лишь моральной силой - как будто эта последняя является чем-либо иным, кроме прямой или косвенной угрозы применения физической силы. Это был один из спорных пунктов, который, однако, впоследствии был устранен утверждением чартистов, - в такой же степени достойных доверия, как и либеральная буржуазия, - что они тоже не призывали к физической силе. В отмене этих законов была заинтересована радикальная буржуазия, но не пролетариат. Прежняя чартистская партия раскололась поэтому на две партии, политические принципы которых на словах были совершенно сходны, на деле же - совершенно различны и несовместимы. На Бирмингемской национальной конференции в январе 1843 г. представитель радикальной буржуазии, Стердж, предложил исключить из устава чартистской ассоциации самое название Хартии, мотивируя свое предложение тем, что название это после восстания связано с воспоминаниями о насильственных революционных действиях; связь эта, впрочем, существовала уже несколько лет и г-н Стердж раньше не находил нужным против нее возражать. Рабочие не пожелали отказаться от этого названия и, когда при голосовании вопроса Стердж потерпел неудачу, этот квакер, ставший вдруг верноподданным, покинул зал заседания в сопровождении меньшинства и организовал и: радикальной буржуазии некую Ассоциацию борьбы за полное избирательное право. Рабочие осмеяли его и спокойно пошли дальше своим путем. [39]
Чартисты и раньше вовсе не скрывали, что они готовы добиваться своей Хартии всеми средствами, даже путем революции. А буржуазия, которая теперь вдруг поняла, какую опасность представляет для нее всякий насильственный переворот, и слышать больше не хотела о физической силе, желая осуществить свои цели одной лишь моральной силой - как будто эта последняя является чем-либо иным, кроме прямой или косвенной угрозы применения физической силы. Это был один из спорных пунктов, который, однако, впоследствии был устранен утверждением чартистов, - в такой же степени достойных доверия, как и либеральная буржуазия, - что они тоже не призывали к физической силе. В отмене этих законов была заинтересована радикальная буржуазия, но не пролетариат. Прежняя чартистская партия раскололась поэтому на две партии, политические принципы которых на словах были совершенно сходны, на деле же - совершенно различны и несовместимы. На Бирмингемской национальной конференции в январе 1843 г. представитель радикальной буржуазии, Стердж, предложил исключить из устава чартистской ассоциации самое название Хартии, мотивируя свое предложение тем, что название это после восстания связано с воспоминаниями о насильственных революционных действиях; связь эта, впрочем, существовала уже несколько лет и г-н Стердж раньше не находил нужным против нее возражать. Рабочие не пожелали отказаться от этого названия и, когда при голосовании вопроса Стердж потерпел неудачу, этот квакер, ставший вдруг верноподданным, покинул зал заседания в сопровождении меньшинства и организовал из радикальной буржуазии некую Ассоциацию борьбы за полное избирательное право. Рабочие осмеяли его и спокойно пошли дальше своим путем. [40]
Принцип свободы морей был выдвинут СЩА против засилья на море Англии и вытекал из стремления США к - беспрепятственному обогащению за счет свободной торговли со всеми воюющими государствами. Правительство США опасалось, что европейские государства - Англия, Франция, Испания и Россия - могут осложнить положение и затруднить территориальное расширение США в южном и западном направлениях и на северо-западе американского материка. Все эти соображения побудили президента Монро признать независимость латиноамериканских государств и провозгласить в послании к конгрессу от 2 декабря 1823 г. политический принцип, получивший в истории название доктрины Монро. Эта доктрина гласила, что американский материк не может рассматриваться впредь как объект для колонизации со стороны какой-либо европейской державы. [41]