Cтраница 2
Иногда мы пытаемся накрыть сосудом человеческих предубеждений тот свет, что хочет просиять. Возможно, чувство бессильной досады и уныние, которые мы время от времени испытываем, - это небольшие протечки энергии от того великого света, который стремится зажечься. Возможно, нам следует убрать сосуд-другой, не обращая внимания на убежденность окружающих в том, что мы слишком стары, слишком малообразованны или недостаточно сообразительны, чтобы добиться значительных результатов. Очень отрадно знать, что, хотя свет творческой энергии и знания можно подавить и скрыть под бесчисленными сосудами наших предубеждений, он не теряет своей божественной природы и своей огромной силы. Он будет пытаться пробиться сквозь наше подсознание - и, возможно, мы начнем видеть интересные сны, которые произведут на нас глубокое впечатление. [16]
На основе коллективной формы частной собственности на средства производства и рабов возникала централизованная деспотия, представляющая собой типичную форму государства при переходном периоде из бесклассового в классовое общество в этой части мира. Согласно существовавших восточных религий сам властелин считался божеством, и поэтому от него нельзя было утаить ни одного общественного фактора, ограничивающего или даже исключающего его божественную природу. [17]
Православие называют иоанническим христианством, подчеркивая, что оно вдохновляется образом апостола Иоанна - любимого ученика Христа, апостола любви, который больше тяготел к внутренней, духовной, созерцательной стороне Учения. Созерцание - его высшее призвание, и от этого оно приобретает как бы неотмирный характер. Паря над землей, православное религиозное сознание смотрит на землю с высоты небес ( Коваль ТБ. Для православия в бого-человеческом образе Иисуса Христа наиболее важна божественная природа, преобладающий образ Спасителя - во Славе, воскресшего, поправшего смерть, а главный праздник - Пасха, Воскресение Христово. Для православия более важна духовная, внутренняя жизнь человека, внутренние его побуждения и движения сердца. Православная этика воспитывает прежде всего сердце, и именно сердце в православии является мистическим сосредоточением духовного пространства, в котором происходит сокровенный диалог человека и Бога. [18]
Остается выяснить, в каком отношении она находится к религии. Нет такого предмета, в отношении которого мнения расходились бы так сильно, как в отношении природы религии. Невозможно дать определение магии, которое удовлетворило бы всех. Автор может лишь, во-первых, выразить, что он понимает под религией, и, во-вторых, во всей работе последовательно употреблять этот термин в указанном смысле. Так вот, под религией я понимаю умилостивление и умиротворение сил, стоящих выше человека, сил, которые, как считается, направляют и контролируют ход природных явлений и человеческой жизни. Религия в таком понимании состоит из теоретического и практического элементов, а именно из веры в существование высших сил и из стремления умилостивить их и угодить им. На первом месте, конечно, стоит вера, потому что прежде чем угождать божеству, надо верить в его существование. Другими словами, тот, кто не руководствуется хоть в какой-то мере в своем поведении страхом перед богом или любовью к нему, тот не религиозен. С другой стороны, нельзя назвать религиозным и поведение, не подкрепленное религиозной верой. Два человека могут вести себя одинаково, и тем не менее один из них будет человеком религиозным, а другой - нет. Если человек действует из любви к богу или из страха перед ним, он религиозен. Если же он действует из любви и страха перед человеком, он является человеком моральным или аморальным в зависимости от того, согласуется его поведение с общим благом или находится в противоречии с ним. Поэтому верование и действие или, говоря языком теологии, вера и дела равно важны религии, которая не может существовать без того и другого. Но необязательно и не всегда религиозное действие принимает форму ритуала, то есть состоит в произнесении молитв, совершении жертвоприношений и других внешних обрядовых действий. Но если божество, по мнению его приверженцев, находит удовольствие в милосердии, прощении и чистоте, а не в кровавых жертвах, пении гимнов и курении фимиама, то угодить ему лучше всего можно, не простираясь перед ними ниц, не воспевая хвалы и не наполняя храмы дорогими приношениями, а исполнившись чистотой, милосердием и состраданием к людям. Ведь, поступая таким образом, они подражают, насколько позволяет им их человеческая слабость, совершенству божественной природы. Такова этическая сторона религии, которую неустанно внедряли иудейские пророки, вдохновленные благородными идеалами божественной святости и доброты. Например, пророк Михей восклицает: О, человек. Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренно мудренно ходить перед Богом твоим ( Мих. [19]