Cтраница 4
Дедуктивный выбор заново утверждает авторитет религиозной традиции перед лицом современной секулярности. Традиция реставрируется как нечто априорно данное, а потому из нее можно дедуктивно выводить религиозные утверждения, как то в большей или меньшей степени считалось нормой в предшествующие современности времена. В следующей главе мы рассмотрим различные способы такого утверждения традиционного авторитета. Каким бы ни был способ, выбравший это индивид считает себя отвечающим религиозной реальности, которая в высшей степени независима от релятивизации его собственной социально-исторической ситуации. В христианском контексте ( и он тот же в иудаизме и в исламе) он вновь сталкивается с величественным авторитетом, проистекающим из слов: Deus dixit - Бог говорит через Писания; и это не прерывающееся благовес-тие продолжает звучать для современного человека точно так же, как оно звучало для пророков и вестников, коим оно открылось в начальный период традиции. Дедуктивный выбор имеет то когнитивное преимущество, что религиозная рефлексия вновь обладает критерием истинности. Главным недостатком оказывается трудность удержания субъективной правдоподобности такой процедуры в современной ситуации. [46]
Несмотря на этот недостаток ( а он, как мы увидим, не относится к смертельным), данная книга базируется на убеждении, что только третий выбор дает нам перспективу встречи и преодоления вызова, брошенного современной ситуацией. Это утверждение, конечно, нуждается в дальнейшем развитии. Но уже теперь должно быть понятно, почему нам потребовалось разбирать отношение между религиозным опытом, традицией и рефлексией в этой главе. Релятивизации современности непоколебимы, пока религия рассматривается только как система теоретических суждений. За сменой одной вероятностной структуры другой неизбежно следует изменение когнитивных авторитетов. Иными словами, секулярная догматика берет верх там, где традиционная религиозная догма утрачивает правдопобие. Дистинк-ции этой главы, с другой стороны, дают возможность иного способа вопрошания, поиска опыта, который лежит за ( или под) той или иной религиозной традицией, тем или иным корпусом теоретических суждений, произведенных религиозной рефлексией. Индуктивный выбор держится сознательно наивной установки по отношению к сообщениям о человеческом опыте в данной области. Он стремится насколько возможно избегать догматических предрассудков и улавливать ядро содержания такого опыта. В этом смысле индуктивный выбор является феноменологическим. Это та же наивность, которую Гуссерль предложил своим знаменитым приказным порядком для философов: Zuruck zu den Sachenl ( в вольном переводе - Назад к вещам как они есть. [47]
Оставляя пока в стороне вопрос о силах тяготения, предположим, что все физические силы распространяются с конечной скоростью - скоростью света. Я напомню еще раз, что абсолютный характер одновременности в теории Ньютона был связан с представлением о том, что все пространство может быть охвачено в один и тот же момент времени физической силой, обусловленной некоторым материальным телом. Мы видим теперь, что это представление ошибочно. Шизическая сила, обусловливаемая любым материальным телом, распространяется с конечной скоростью. Тот фундамент, на котором основывалось представление об одновременности как о чем-то абсолютном, оказывается, таким образом, разрушенным. Тем самым создается предпосылка для релятивизации понятия времени. [48]
Подобно тому, рассуждал он, как истины совершенствуют и просветляют разум, заблуждения являются необходимым следствием его активности, всегда существующей диспропорции между тем, что он ( разум. Заблуждения оказываются, таким образом, неизбежными издержками Прогресса разума, справедливой платой за него. И выполняют они при нем, что называется, сугубо служебную роль. В конце концов полезны и заблуждения - хотя бы уже потому, что опыт заблуждений позволяет Разуму, как бы отталкиваясь от них, подняться на более высокую ступень своего развития. Тенденция, которая у более поздних приверженцев идеи Прогресса должна была привести к релятивизации той самой - абсолютной - противоположности разума и заблуждения, которая была изначальным источником просветительской веры в прогресс, каковую - при всех своих колебаниях - все еще разделял революционер-просветитель Кондорсе. [49]
Время, которое показывают часы, покоящиеся в выбранной системе отсчета, называется собственным временем системы. Оно идентично локальному времени Лоренца. Шаг вперед, сделанный теорией Эйнщтейна, заключается не в формулировании законов, а скорее в принципиальном изменении точки зрения на эти законы. Эйнштейн доказал, что не существует средств, позволяющих определить это абсолютное время или отличить его от бесконечного числа эквивалентных локальных времен в различных системах отсчета, находящихся в относительном движении. Но это значит, что абсолютное время не имеет реального физического смысла. Временные данные имеют смысл только относительно определенных систем отсчета. В этом заключается завершение релятивизации понятия времени. [50]