Cтраница 1
Димитрия, заявлял всему русскому народу, что настоящий Димитрий был умерщвлен убийцами по повелению Бориса, а не сам себя убил, как значилось в следственном деле. [1]
Димитрия Николаевича Прянишникова, посвятившего свой талант исследователя, всю свою яркую жизнь делу химизации земледелия в Советском Союзе. [2]
Что Борису был расчет избавиться от Димитрия, - это не подлежит сомнению; роковой вопрос предстоял ему: или от Димитрия избавиться, или со временем ожидать от Димитрия гибели самому себе. Скажем более, Димитрий был опасен не только для Бориса, но и для царя Федора Ивановича. [3]
Защитники следственного дела полагают, что для того чтобы избавиться от Димитрия, Борису нужен был заговор. [4]
Для этого вовсе не представлялось не только заговора, но даже и явного, высказанного приказания убить Димитрия; достаточно было Борису сделать намек ( хотя бы, например, перед Клешниным, ему, как говорят, особенно преданным), что Димитрий опасен не только для Бориса, но и для государя, что враги могут воспользоваться именем Димитрия, могут посягнуть на помазанника Божия, произвести междоусобие, подвергнуть опасности спокойствие государства и церкви. Если подобные намеки были переданы Битяговскому и его товарищам, назначенным наблюдать в Угличе за царевичем и за его родней, этого было довольно; остальное сами они смекнут. Убийцы могли посягнуть на убийство Димитрия не по какому-нибудь ясно выраженному повелению Бориса; последний был слишком умен, чтобы этого не сделать; убийцы могли только сообразить, что умерщвление Димитрия будет полезно Борису, что они сими за свой поступок останутся без преследования, если только сумеют сделать гак, чтобы все было шито и крыто, что их наградят, хотя, разумеется, не скажут, за что именно их наградили. В Московской земле самодержавие стояло крепко; к особе властителя чувствовали даже рабский страх и благоговение; но все такие чувства не распространялись на всех родичей царственного дома. Предшествующая история полна была примеров, когда их сажали в тюрьму, заключали в оковы, морили, душили, потому что считали опасными для верховной особы и для единовластии. [5]
Что Борису был расчет избавиться от Димитрия, - это не подлежит сомнению; роковой вопрос предстоял ему: или от Димитрия избавиться, или со временем ожидать от Димитрия гибели самому себе. Скажем более, Димитрий был опасен не только для Бориса, но и для царя Федора Ивановича. [6]
Что Борису был расчет избавиться от Димитрия, - это не подлежит сомнению; роковой вопрос предстоял ему: или от Димитрия избавиться, или со временем ожидать от Димитрия гибели самому себе. Скажем более, Димитрий был опасен не только для Бориса, но и для царя Федора Ивановича. [7]
Вслед за тем царевич, очевидно, находясь в состоянии того перепуга, когда человек, потерявши присутствие духа при виде страшной опасности, не ищет уже средств избавиться от беды, а сам в беспамятстве бросается в погибель, написал показание, в котором наговорил столько, сколько даже не был вынужден говорить; он открывал свои тайные помышления, а отвечая на вопрос, на кого имел надежду, набросил тень подозрения на многих государственных людей - на Якова Долгорукова, Бориса Шереметева, Димитрия Голицына, Куракина, Апраксина, Головкина, Стрешнева и других. [8]
Все известия приписывают смерть царевича Димитрия Годунову; но потом, приступая к описанию Смутного времени, некоторые летописцы, как мы видели, не выставляют Годунова главным виновником бедствия: его грех сливается с массою грехов народных. Один Палицын, говоря о смерти царевича Димитрия, старается как бы ослабить степень участия в ней Годунова разделением этого участия между другими лицами и указанием причины преступления не в властолюбии Годунова, но в той опасности, которая грозила и Годунову, и другим от Димитрия: Царевич Димитрий, приходя в возраст, смущается от ближних своих, которые указывают ему, как он обижен чрез удаление от брата; царевич печалится и часто в детских играх говорит и действует против ближних брата своего, особенно же против Бориса. Враги, ласкатели, великим бедам замышленники, вдесятеро преувеличивая, рассказывают об этом вельможам, особенно Борису, и от многие смуты ко греху его низводят, красней-шего юношу насильно отсылают в вечный покой. Этот взгляд на дело тем важнее для нас, что Палицын в другом месте очень неблагосклонно отзывается о Борисе, приписывая ему порчу нравов и вредные нововведения. [9]
При бедности прямой информации на уровне фактологии эти памятники поддаются анализу в интересующем нас аспекте именно при выявлении их внутренних идейно-художественных авторских тенденций. Так, конкретно-историческое исследование данных византийской риторики позволяет использовать многочисленные материалы, относящиеся к русской теме: сочинения Феодора Продрома, Михаила Италика, Никифора Василаки, Михаила Ритора ( Анхиальского), другого ритора Михаила ( Солунского), Иоанна Диогена, Михаила Хониата, Никиты Хониата, Евстафия Солунского, Сергия Коливы, Иоанна Сиропула, Никофора Хрисоверга, Николая Месарита, митрополита Георгия Торника, Димитрия Торника, Георгия Торника - ритора, Константина Стилва и др. Большинство из них вообще не рассматривались в обобщающих работах по отечественной истории, другие оказываются теперь доступными в новых изданиях, дополняющих и уточняющих старые чтения текстов. [10]
Тут, на беду Борису и Русской Земле, наступил ужасный голод, и народ начал думать, что Борисово царство не благословляется Богом; что он царь не законный, а хищник, и через него на всю Русь посылается такая кара. Димитрия меж тем Борис все искал, да не находил; а слух об нем расходился все больше и больше, и узнали об этом в Польше. Был в Польше пан воевода сандомир-ский Юрий Мнишек, человек хитрый, лукавый; был он в родстве и свойстве с очень знатным и богатым родом князей Вишневецких. [11]
К драгоценностям Новгорода относятся также шедевры древнерусского ювелирного ремесла - перегородчатые эмали. Деисус был здесь дополнен евангелистами - отсутствует только Марк - а также фигурами Никиты и Димитрия. Возможно, эмалевые пластины принадлежали первоначально переплету Евангелия. [12]
Васильевой, но скоро поляки, которые разослали из тушинского стана по разным городам и уездам сбирать продовольствие для войска, наделали народу русскому оскорблений и насилий и так его озлобили, что он повсеместно поднялся и стал приставать к Шуйскому. Тогда царь Василий Шуйский пригласил на помощь шведов. Молодой боярин Михайло Васильевич Скопин-Шуйский, человек необычного дарования, вместе со шведами победил поляков и русских воров, которые держались Димитрия, и освободил Троицкий монастырь от осады. [13]
Конфликт Дмитрия Донского ( 1359 - 1389) с темником Мамаем, фактическим правителем Золотой Орды, по свидетельству С. М. Соловьева начался с того, что Мамай требовал от Димитрия Донского дани, какую предки последнего платили ханам Узбеку и Чанибеку, а Димитрий соглашался только на такую дань, какая в последнее время была условлена между ним самим и Мамаем; нашествие Тохтамыша и задержание в Орде сына великокняжеского Василия заставили потом Донского заплатить огромный выход... [14]
Но народ был недоволен тем, что Василий сел на престол неправильно: не вся земля через своих выборных людей избрала его на царство, а прокричали его царем и посадили на престол благоприятели его и нахлебники в Москве. В Польше, в доме Мнишка ( а сам Мнишек сидел тогда в плену в Ярославле), стали опять творить Димитрия, распространили слух, что тот, который недавно царствовал в Москве этим именем, не убит, а спасся от смерти. Вслед за тем в Северщине ( нынешняя Черниговская, Орловская и Курская губернии) появился новый вор, назвавший себя Димитрием. [15]