Cтраница 1
Способность индивидуальной воли управлять жизнью человека может быть воспитана и выработана только там, где она планомерно упражняется и систематически осуществляется. Задавленная внешним авторитетом, угнетенная угрозами и страхами, привыкшая ждать во всем приказа и позволения, воля привыкает не сметь и жить пассивно; центр, руководящий ее жизнью, перелагается из нее куда-то вовне, она разучается иметь свои мотивы и свои решения, и правосознание ее теряет свою творческую связь с правом. [1]
По отношению к индивидуальной воле субъектов они делятся на действия и события. События - юридические факты, происходящие не по воле людей ( стихийные бедствия, смерть человека, истечение срока давности и др.), но признанные законодателем юридически значи-мыми. [2]
При этом она является не актом индивидуальной воли преподавателя, а так же, как его учебная деятельность, планомерно организована в масштабе государственных органов управления. [3]
Шопенгауэра проповедует навеянную буддизмом фаталистическую доктрину отречения от индивидуальной воли к жизни и растворения индивидуального в космической мировой воле. В их учениях первичной движущей силой выступает свободная, ничем не обусловленная индивидуальная воля, я. Принцип всеобщей объективной закономерности тем самым категорически отвергается. [4]
Правовые отношения носят волевой сознательный характер, который заключается в том, что в них выражается индивидуальная воля их участников. [5]
Мы в достаточной мере могли убедиться, что полное равенство двух воль существует до тех пор, пока обе эти воли ничего не желают, но как только они перестают быть абстрактными человеческими волями и превращаются в действительные индивидуальные воли, в воли двух действительных людей, - равенство тотчас же прекращается. [6]
Мы в достаточной мере могли убедиться, что полное равенство двух воль существует лишь до тех пор, пока обе эти воли ничего не желают, но как только они перестают быть абстрактными человеческими волями и превращаются в действительные индивидуальные воли, в воли двух действительных людей, - равенство тотчас же прекращается. Мы видели, что детский возраст, безумие, так называемые зверские черты характера, мнимые суеверия, приписываемые предрассудки, предполагаемая неспособность у одной стороны и воображаемая человечность, понимание истины и науки у другой, - одним словом, всякое различие в качестве обеих воль и сопровождающих их интеллектов оправдывает неравенство между людьми, которое может доходить до подчинения. [7]
Движущей силой всех живых существ является, согласно Шопенгауэру, воля к жизни, носящая стихийный, инстинктивный характер. Сознательная воля производна по отношению к слепой, инстинктивной индивидуальной воле. [8]
Рассматривая психическое как результат межпоколенной трансляции знаний, чувств и воли, Н. М. Коркунов сводил историческую закономерность к внешним проявлениям функционирования коллективной духовно-психической деятельности людей. Тем не менее особо акцентируемая им свобода индивидуальной воли ограничивается в той или иной мере и степени общественной детерминацией множества людских помыслов и деяний. [9]
Социальные институты начинают определять характер моральных отношений между людьми - выдвигают определенные требования по отношению к отдельным людям и группам, устанавливают рамки, границы их действий, тем самым ограничивая их свободу и в то же время ориентируя и придавая их жизни стабильность и упорядоченность. Отношения в обществе перестают быть результатом решения чьей-то индивидуальной воли или единичного юридического акта - эти отношения, как правило, основываются на коллективных соглашениях и вытекают из целой группы договоров и положений законодательства. [10]
Шопенгауэра проповедует навеянную буддизмом фаталистическую доктрину отречения от индивидуальной воли к жизни и растворения индивидуального в космической мировой воле. В их учениях первичной движущей силой выступает свободная, ничем не обусловленная индивидуальная воля, я. Принцип всеобщей объективной закономерности тем самым категорически отвергается. [11]
Такое различие в типах личности присутствует не только на уровне философских концепций, а пронизывает и основные сферы культуры. В западных фильмах, демонстрируемых на массовом экране, настоящий ковбой, супершпион или сыщик всегда действуют в одиночку, демонстрируя индивидуальную волю к победе, не взирая на моральные ограничения. На Востоке, судя по такого же рода фильмам, в бой идут за компанию, собирают соратников или друзей, заранее предполагая, что тебя могут убить, зато мы выиграем. Так собирают участников коллективного действия в японских, китайских или индийских фильмах. И даже проявив свои высшие индивидуальные качества в восточных единоборствах, герой посвящает свои достижения своей группе, клану или народу. [12]
Каплан выделяет пять переменных, свойственных каждой системе: основные правила системы; правила трансформации системы: правила классификации акторов, их способностей и информации. Главными из них являются первые три группы переменных. Так, основные правила описывают отношения между акторами, поведение которых зависит не столько от индивидуальной воли и особых це. Правила трансформации выражают чаконы изменения систем. Так, известно, что общая теория систем делает акцент на гомеостатическом характере систем, то есть на их способности адаптации к изменениям среды и тем самым - к самосохранению. При этом каждая система имеет свои правила адаптации и трансформации. Наконец, к правилам классификации акторов относятся их структурные характеристики. [13]
Нельзя сказать, что изложенные здесь взгляды Г.К. Матвеева не встречали возражений со стороны некоторых авторов. Например, В.Т. Смирнов писал: Говоря о воле коллектива, мы, естественно, отвлекаемся от индивидуальной воли его участников и не учитываем даже те случаи, когда воля индивидуума не согласуется с волей большинства коллектива. [14]
Когда же мы спрашиваем этих противников ( которые не являются противниками церковной трактовки вопроса п других указанных недостатков), на чем основываются их рассуждения, - то они нам всегда говорят о несчастном положении супругов, связанных друг с другом ыротпв своей воли. OFHI становятся на эвтсмоттпстпческую точку зрения, они думают только о двух индивидах п забывают про се.мъю. Они забывают, что почти всякое расторжение брака есть расторжение семьи и что даже с чисто юридической точки зрения положение детей и их имущества не может быть поставлено в зависимость от произвольного усмотрения родителей, от того, что им заблагорассудится. Таким образом, принимается во внимание только индивидуальная воля, или, вернее, произвол супругов, но пе принимается во внимание поля брака, нравственная субстанция этого отношения. Законодатель же должен смотреть на себя как па естествоиспытателя. Он не делает законов, он не изобретает их, а только формулирует, он выражает в сознательных положительных законах внутренние законы духовных отношений. Мы должны были бы бросить упрек законодателю в бс - граничном произволе, если бы он подменил сущность дела своими выдумками. Но точно так же и законодатель имеет право рассматривать как безграничный произвол тот случай, когда частные лица хотят осуществить свои капризы наперекор сущности дела. Никто не принуждается к заключению брака, по всякий должен быть принужден подчиняться законам брака, раз он вступил в брак. Тот, кто заключает брак, не творит, брака, не изобретает его, он так же мало творит и изобретает брак, как пловец - природу и законы воды и тяжести. Бряй поэтому не может подчиняться произволу вступившего в брак, а, наоборот, произвол вступившего и брак должен подчиняться сущности брака, то произвольно расторгает брак, тот этим утверждает, что произвол, беззаконие есть закон, брака, ибо ни один разумный человек не будет обладать таким самомнением, чтобы считать свои действия привилегированными, дозволенными ему одному; наоборот, всякий разумный человек будет считать свои действия закономерными, дозиолснпыми всем. [15]