Cтраница 4
Юрья пан с паньею. А Гришка Расстрига в те поры догадлив был, бросился он с тех чердаков на копья острые к тем стрельцам, удалым молодцам, и тут ему такова смерть случилась. Другая песня рассказывает о смерти князя Скопина-Шуйского. На крестинном пиру князя Воротынского пьяненьки тут расхвастались: сильный хвастает силою, богатый хвастает богатством; Скопин князь Михаил Васильевич, а и не пил он зелена вина, только одно пиво пил и сладкой мед, не с большого хмелю он похвастается: А вы глупой народ, неразумные. А все вы похваляетесь безделицей: я, Скопин, Михайло Васильевич, могу князь похвалитися, что очистил царство Московское и Велико государство Российское; еще ли мне славу поют до веку от старого до малого, от малого до веку моего. А и тут боярам за беду стало, в тот час они дело сделали; поддернули зелья лютого, подсыпали в стакан, в меды сладкие, подавали куме его крестовые, Малютиной дочи Скурлатовой. Здесь песня выставляет нам ту же самую черту, о которой свидетельствует и акт неоспоримый, именно обычай хвастаться своими подвигами и унижать подвиги других: вспомним хвастовство Шеина, за которое он так дорого поплатился. Приведенная песня о Скопине причиною смерти последнего прямо выставляет зависть бояр вообще, а не одного Дмитрия Шуйского, - зависть, возбужденную хвастовством Скопина. [46]
Нужен был моральный импульс, сознание национальной духовной общности. Секрет авторитета Сергия и его духовного влияния, видного современникам, не отражался в письменных источниках, и его тихое и чудное житие во многом остается скрытым для людей последующих поколений. Но даже то, что дошло до нас, позволяет сделать вывод, что настоятель маленького монастыря сумел воплотить в себе лучшие качества национального характера ( спокойствие духа, внутреннюю свободу и верность своим принципам), что помогло ему возродить и обновить традиции церковной жизни. Сергий сочетал в себе знатность происхождения с нестяжательством, постоянным трудом и утверждал своей жизнью нравственный идеал эпохи ( чему словом учил, то сам делом творил), привлекая к себе людей из разных слоев общества. Не случайно он оказался в 1374 г. на съезде русских князей в Переяслав-ле - Залесском, где было принято решение о начале борьбы с Ордой, а затем стал духовным отцом другого героя эпохи - Дмитрия Донского. [47]
Человек он был ловкий и живо обделывал дела. Вскоре затем встречается он с двумя каринцами. Начали рубить дрова и стали пробовать у Дмитрия силу, заставляя его таскать громадные обрубки. Любовница сидела подле него. Приходят каринцы с водкой и, выпивши, принялись перешептываться. Что ты - насмешливо спрашивали его каринцы - белую рубаху надел, не на смерть ли собираешься. Дмитрия отуманило, однако же он вскочил - видно, вскользь ударили; - в это время другой ему топором плечо разрубил - кровь хлынула. Он схватил одного каринца, подтащил к дереву и давай душить за горло; оглянулся, другой стоит за ним с ножом; а баба помогает ему отнимать топор у того, которого он душил. [48]