Cтраница 1
Человеческий дух работает как в той, так и в другой области согласно одному и тому же методу. [1]
Пробуждающийся человеческий дух вначале меряет себя чисто природной меркой. Например, боги в изображении древних египтян - это существа с человеческим телом и головами животных, их божественность здесь изображается через образы существ, населяющих священную природу. Но постепенно дух подходит к проявлению своей собственной мощи, не выходящей за пределы чисто природного существования. В Древнем Египте это проявляется в постепенном повышении значимости слова - слова не магического, а человеческого, слова как выражения человеческой мудрости. [2]
Но человеческий дух подвержен также странному подъему и самонадеянности, возникающим вследствие наличия успеха, превосходного здоровья, жизненной энергии ( strong spirits) или самоуверенного характера. При таком состоянии духа воображение преисполняется величественными, но путанными представлениями, которым не соответствуют под луной никакие красоты и никакие удовольствия. Все смертное и тленное исчезает как недостойное внимания. Воображению предоставляется полный простор в невидимых областях, или мире духов, где душа свободна тешиться любой грезой, лишь бы она лучше всего удовлетворяла ее вкус и настроение в данный момент. Это порождает восторженность, увлеченность и удивительнейшие полеты фантазии; с еще большим возрастанием самоуверенности и самонадеянности эти восторги, будучи совершенно необъяснимыми и кажущимися такими, будто они совершенно превышают наши обычные способности, приписываются непосредственному вдохновению, даруемому тем божественным существом, которое является объектом поклонения. И вскоре такая вдохновенная личность начинает видеть в себе возлюбленную избранницу божества. И как только случится такое безумие, а это есть высшее проявление исступления, любая причуда приобретает священный характер, человеческий разум и даже нравственность отвергаются как лживые советники, и безумный фанатик слепо и безоговорочно предает себя мнимо безошибочному духу и вдохновению свыше. [3]
Отчасти этот общий человеческий дух, как и личный, имеет свое развитие в прошлом, отчасти в будущем; он проделал различные, многообразные метаморфозы, и если мы, проследя их, дойдем до начала человеческого рода, то мы подойдем к той ступени, где божественная искра падает до степени животного инстинкта. Ставший зверем человеческий дух является, таким образом, мостом к настоящим животным духам, и так мы доходим до духа растений, деревьев и гор. Это значит: мы доходим, таким образом, до понимания, что между духом и материей как между всякими частями универсального един-ства природы, существуют постепенные переходы и исчезающее различие лишь в степени, но не метафизическое различие. [4]
Вера в силу и красоту человеческого духа, убежденность в неслучайном пребывании людей на земле - отличительные его черты. Ничто в мире зря не делается. Страдания, несчастия, смерти только кажутся необъяснимыми. Прихотливые узоры и зигзаги жизни при ближайшем созерцании могут открыться как небесполезные. День и ночь, радость и горе, достижения и падения - всегда научают. Зайцев, напоминая о ценности каждодневного опыта жизни, показывая в своих произведениях, как из небольших достижений и внутренних открытий строится путь к Истине. Призыв к творчеству в духе содержится в прозе Зайцева, отличая ее от произведений других писателей зарубежья и в какой-то степени противопоставляя тенденциям современной отечественной прозы. Тихий, прозрачный голос писателя звучит уверенно и серьезно, давая почву для раздумий о судьбе Человека вообще и о будущем мирозданья. Зайцева, оставленного за рубежом. [5]
История какой-нибудь науки есть страница истории человеческого духа; относительно начала и развития нет науки, которая была бы замечательнее и поучительнее истории химии. Всюду распространенная вера в юношеский возраст химии есть заблуждение, образовавшееся вследствие случайных обстоятельств; она принадлежит к наиболее древним наукам. [6]
Великий дух религии является причиной умаления человеческого духа, в чем повинен поэт, отрицающий способность этого духа проникать в глубины природы. А ведь бессмертный сверхъестественный дух есть лишь фантастическое, отражение смертного фи-зичоского духа: Теория познания, в наиболее развитом своем виде, может вполне доказать это положение. [7]
Представителей нового мировоззрения не устраивала закрепощенность человеческого духа, его личной инициативы, ибо личная несвобода человека никак не содействовала развитию товарно-рыночных отношений, составляющих суть вновь зарождающейся системы. На передний план выдвигаются гуманистические и антропоцентристские мотивы, на новый лад перестраивается как общая картина мира с ее принципами природного и социального бытия, так и картина природы самого человека. [8]
Освобожденный индивид оказывается отчужденным от объективности человеческого духа. [9]
Трактуя историю как необходимый процесс развития человеческого духа ( воли), Теннис утверждал, что взаимодействие людей и их сообществ обусловливается волевыми факторами. Согласно его учению, в истории реализуются два основных типа воли: воля естественная, инстинктивная, и воля рассудочная. [10]
В гуманитарном познании ученый сталкивается с живым человеческим духом. Жизнь человека наполнена мыслями и переживаниями, ее определяют проекты, планы, ожидания, и надежды, успехи и неудачи в их осуществлении. Жизнь личности, отмечает В. В. Мантатов, совершается как бы в точке несовпадения человека с самим собой, на грани, которая отделяет то, что он есть, от того, чем он хочет быть, и которая постоянно преодолевается личностью. Человеческое бытие ( как объект гуманитарного познания) никогда не совпадает с самим собой, оно одновременно существует в категориях еще-небытия, в категориях цели и смысла. Специфическим для гуманитарных наук способом исследования человека, позволяющим проникнуть в его внутренний духовный мир, является понимание. Понимание связано с погружением в мир смыслов другого индивида, с постижением и истолкованием его мыслей и переживаний. На этот процесс неминуемо влияют ценностно-мировоззренческие установки исследователя. Иначе говоря, в понимании познавательное отношение неотделимо от ценностного. [11]
Теоретическая химия раскрывает все величие и могущество человеческого духа, овладевшего глубочайшими тайнами строения материи, и вместе с тем с холодной объективностью обнаруживает историческую ограниченность, недостаточность нашего знания: фактически и в наши дни наука имеет лишь весьма приблизительное представление о протекании даже простейших химических реакций. [12]
Считается, что подсознание является неиссякаемым источником человеческого духа, базой для интуиции и источником неосознанного появления блестящих идей. [13]
Но что такое этот мир, подчиненный человеческому духу. [14]
Что касается гуманитарной сферы - наук о человеческом духе, языка, искусства, религии и пр. Вейля область, подлежащая прежде всего осмыслению, и этим-то она отличается, скажем, от аксиоматически строящейся математики, где кардинально-важную роль играет логическая дедукция. Однако между гуманитарным, с одной стороны, и математическим и естественнонаучным, с другой стороны, существует глубокая связь, И тут, и там присутствуют символические формы и имеет место знаковое конструирование. И там, и тут необходимы понимание, истолкование, рефлексия как над изучаемым и осмысляемым, так и над тем, как изучение и осмысление производится наукой ичело-ческим Я. [15]