Cтраница 4
За годы исследований Селигман открыл, что степень человеческого оптимизма или пессимизма полностью контролируется типом внутреннего диалога, который имеет место каждый день. Например, предположим, что клиент кричит: Я ненавижу вас. Человек с пессимистическим типом внутреннего диалога примет неудачу на свой счет: Я, должно быть, что-то не так сказал или сделал во время презентации. [46]
Следует отметить, что среди психически здоровых лиц, бывших пациентами семейной психологической консультации, подобный стиль общения встречался крайне редко. Обычно столь насильственные и прямолинейные попытки родителя воплотить в реальном поведении свою позицию внутреннего диалога наталкиваются на здоровую протестную реакцию подростка, что побуждает обоих прибегать к более изощренным тактикам и маневрам. Стремящийся к утверждению своей самостоятельности, подросток получает вполне обоснованную возможность отказаться от материнской манной каши и своим неподчинением ( соперничеством или доминированием в Совместном тексте Роршаха) взять на себя таким образом роль критикующего Я, показывая матери, что гиперопека абсолютно не эффективна. Со своей стороны, родитель, предоставляя ребенку право голоса, например, соглашаясь с его интерпретацией пятен Роршаха и принимая их в качестве совместных, на самом деле может вовсе не стремиться услышать ребенка. Уступка ребенку продиктована здесь уступкой Ригористическому и Обвиняющему Я своего внутреннего диалога ( Гиперопека - плохо. В пользу подобной интерпретации свидетельствуют данные СТР. Например, в случае полного доминирования ребенка ( когда по всем таблицам Роршаха в качестве совместного принимался именно его ответ) вынужденное согласие матери лексически могло быть оформлено так: Придется мне тебе уступить. [47]
Учащийся воспринимает только некоторый срез предложенной ему информации. При этом он исходит из своих целей и представлений о существенном и несущественном. Этим-то и объясняется необходимость включения в учебные тексты материалов, формирующих запросы учащихся. Последнее очень важно учитывать при определении объемов текстов, в частности учебников. Воспринимаемая при этом информация определяется познавательной активностью учащегося, которая проявляет себя в специфической диалогической вопросно-ответной форме, реализуемой на уровне прежде всего внутреннего диалога. [48]
Образ карлика, стоящего на плечах гиганта, здесь неуместен. Социальная теория развивается в многоголосии. Это пространство многих пространств. Прямая, линейная наследственность в человеческой культуре редка. Понятия раньше и позже, корни и ветви соотносительны, одновременны; они и предшествуют, и развивают друг друга. И общение это возможно только здесь и сейчас, в сознании ученого, его внутреннем диалоге со своими предшественниками, современниками, но прежде всего с самим собой. [49]
Подростковый кризис знаменует собой второе психологическое рождение ребенка, повторяя, оживляя мотивационный конфликт принадлежности - автономии. Вновь, как и в раннем детстве, на одну чашу весов кладется сохранение привязанности и семейного мы, а на другую - утверждение уникальной самоидентичности. Родители же ( мать - в первую очередь) вновь должны выбирать между эгоистическим удержанием ребенка в качестве объекта симбиотической привязанности ( но тем самым фрустрации его базовых потребностей) и сбалансированной установкой на поощрение естественного отделения с сохранением эмоциональной связи с ним. Подростком этот конфликт переживается как страх потери Я, как дилемма: быть собой со своим особым и отдельным душевным миром и индивидуальными способностями и быть вместе - с теми, кто дорог и ценим. Сходную феноменологию переживаний описывает А.И.Захаров, считая, что страх потери социального одобрения, страх быть не тем и страх не быть, не состояться составляет суть невротического конфликта и встречается у детей ( и первично у их родителей) со всеми клиническими формами невроза. Ареной борьбы этих противоречивых тенденций становится формирующееся самоотношение подростка. Известный феномен эмансипации подростковой самооценки от оценок значимых других со стороны своей внутренней динамики предстает как внутренний диалог родительской оценки и формирующейся самоидентичности подростка. Этот процесс не лишен противоречий и конфликтов, проникновения чужого ( родительского) голоса, вытесняющего на первых порах голос ребенка, и собственных, не всегда успешных усилий ребенка отстоять право быть собой, стать точкой отсчета для своего Я. [50]
Все эти тонко описанные приемы внутреннего диалога имеют своей целью обеспечение Я чувства благополучия и самоуважения. В иной терминологии ту же мысль можно сформулировать иначе: Я воздействует на родительскую инстанцию Супер-эго, вовлекая своего партнера по внутреннему диалогу в изощренные игры и транзакции. Выигрышем служит чувство всемогущества ( самоуважения), достигаемое за счет идентификации с желаемым авторитетным Другим, или, напротив, самоуважение сохраняется путем противопоставления себя, ра-зотождествления с обесцененной авторитетной фигурой. Важно отметить несколько моментов: во-первых, феноменологически ясно оформленную, но не эксплицируемую автором мысль об аффективно-мотивационной детерминации когнитивных по своей природе стратегий, обслуживающих эмоциональную составляющую самосознания, проявляющуюся в чувстве субъективного благополучия или дискомфорта. Во-вторых, на описательном уровне представленная полихромная и тонко нюансированная панорама внутреннего мира личности, борющейся за свою индивидуальность и самоидентичность, вначале, в гене-зе своем складывается из реальных взаимоотношений ребенка с семейным окружением. В процессе межличностного взаимодействия формируются, хитроумно перенимаются от взрослого способы психологического воздействия на другого человека. Впоследствии усвоенные и интериоризованные ребенком, они становятся одновременно и средством интрапсихической саморегуляции и самозащиты, и средством регуляции реального внешнего общения, и средством воздействия на внутренний мир и душевную жизнь партнера по общению. Иными словами, механика саморегуляции, осуществляемая в форме внутреннего диалога, ни генетически, ни структурно, ни функционально не противопоставлена внешневыраженному общению со значимыми другими. [51]