Cтраница 4
И действительно, под 1016 г. более кратко в Повести временных лет и более подробно в Новгородской I летописи рассказывается о бесчинствах варягов Ярослава в Новгороде и их избиении новгородцами на Поромоне дворе. НазваниеПоромонь дворъ наиболее удачно объясняется из древнескандинавского слова farmenn - мн. Купеческие дворы в торговых центрах нередко назывались производным от него словом farmannagardr, т.е. точным соответствием летописного наименования. Можно поэтому предполагать, что летописный Поромонь двор и был тем самым местом, где обитали варяжские наемники Ярослава и где останавливались приезжавшие скандинавские купцы. [46]
Наконец, был случай, что новгородский князь ночью, тайком, бежал из беспокойного города; в 1222 г. князь Всеволод Юрьевич побеже в ночь, утаився, из Новгорода со всем двором своим; новгородцы же печальны быша о том ( Новг. [47]
Но вовсе не с такою покорностию отвечали новгородцы Эверту Горну, когда тот настаивал на присяге королю, утверждая, что королевич Филипп отказался от новгородского престола: упомянув о договоре, заключенном между ними и Делагарди, новгородцы продолжали: После этого утверждения честные обители и святые божий церкви от немецких ратных людей разорены и разграблены, святые иконы поруганы, расколоты и пожжены, многие мощи святых из гробов выметаны и поруганы, колокола из многих монастырей и церквей, городовой большой наряд и всякий вывезен в Свейское государство, и около Новгорода литовские люди, которые служат здесь королевскому величеству, уездных людей и крестьян жгут и мучат и насмерть побивают, на правеже от ваших приказных людей в налогах без сыску иные насмерть побиты, иные повесились и в воду пометались, иные изувечены и до сих пор лежат. А мы, всяких чинов люди Новгородского государства, по своему крестному целованию и утвержденным записям, во всем стояли крепко и вперед также стоять хотим за государя своего королевича непоколебимо и отдали на подмогу немецким людям все до последней деньги, оттого стали в конечной скудости и многие разбежались розно; а что для нашего греха, государь наш королевич в Новгородское государство походу своего не пожаловал, не учинил, и в том воля его пресветлейшества, где он великий государь наш в своей отчине произволит быть, только мы, холопы его, по своему крестному целованыо, его пресветлейшества держимся и служить хотим верно. Вы говорите, что нам от его королевского величества и от окрестных государей бессловесными и неблагодарными загосками ( кукушками) слыть и гонимым быть; но мы утешаемся христовым словом; блажени изгнали правды ради, яко тех есть царство небесное. И теперь нам мимо государя своего королевича и мимо прежней нашей записи вельможному королю и его наследникам свейским королям креста целовать нельзя и под свейскою короною быть не хотим; хотя бы и помереть пришлось за свое крестное целование, не хотим слыть крестопре-ступниками, а если над нами что и сделаете за прямое наше крестное целованье, в том нам судья общий наш содетель. В то же время князь Никифор Мещерский, согласясь с немногими людьми, пришел к Хутынь монастырь к архимандриту Киприану и объявил, что надобно умереть за православную веру, а королю креста не целовать; Киприан благословил их пострадать за веру; тогда Мещерский с товарищами пошел к Горну и отказал ему впрямь: Вы хотите души наши погубить, а нам от Московского царства не отлучаться и королю креста не целовать. Горн велел всех их рассадить за крепкую стражу и приступил к остальным новгородцам, чтоб дали решительный ответ. [48]
Святослав разделил княжение: старшему, Ярополку - Киев и, следовательно, после отца он - великий князь, Олегу, младшему - второй по значению в Киевской Руси - Чернигов, Владимира же попросили себе у князя новгородцы. [49]
Так, из Начальной летописи мы знаем о крупных восточнославянских племенных группах - полянах, живших на Днепре возле Киева, их соседях древлянах ( столица - Искоростень), словенах, или ильменских славянах, у озера Ильмень ( будущие новгородцы), дреговичах, живших между Припятью и Западной Двиной, кривичах, главным городом которых был Смоленск, полочанах, селевшихся на берегах реки Полоты ( их город - Полоцк), северянах ( северных соседях полян), радимичах в бассейне реки Сож и вятичах в бассейне Оки и др. Речь здесь идет не о племенах ( как часто говорят по привычке), а уже о более крупных единицах - племенных союзах, образование которых непосредственно предшествует возникновению государства. Летописец сообщает, что у каждого из этих союзов было свое княженье. Разумеется, это еще не княжества в более позднем, феодальном смысле слова, князьями именовались первоначально племенные вожди. Но само появление князей-вождей уже означает переход к военной демократии. [50]