Cтраница 2
Главная заслуга Бойля состоит в том, что он отказался от элементов-качеств перипатетиков и подошел к науч - smiy решению вопроса о химических элементах. [16]
Учившие о цветах до сих пор делали это либо только на словах, как перипатетики, либо стремились исследовать природу их и причины как эпикурейцы и другие более новые авторы. То, что передавалось о цветах перипатетиками, если и верно, то не имеет никакого значения для нашей цели, ибо они не касались ни способа, коим цвета возникают, ни причин их разнообразия. Споря о происхождениях и различных видах вещей, они приписывали причинам, изменяющим существование и различие вещей, различные формы, но о причинах и основаниях какой-либо отдельной формы или о том, насколько она отлична от других, об этом никто никогда не говорил. [17]
Такого взгляда он держался и в своих трудах по гидростатике, где оспаривал мнение перипатетиков, связывавших погружение и всплывание тел с их формой, способной лучше или хуже разделять среду: широкие тела разделяют среду хуже, чем узкие и тонкие, а потому и остаются на поверхности. [18]
Естественно, что с точки зрения господствующего философского мировоззрения греков в ту эпоху ( философия перипатетиков, а затем гностицизм и неоплатонизм) древнеегипетская техника подделки драгоценных металлов и камней рассматривалась как подлинное искусство превращения одного вещества в другое. [19]
Мистический пантеизм суфизма противостоял прежде всего теизму мусульманской теологии, но он был также отличен и от онтологии арабоязычных перипатетиков ( последователей Аристотеля), развивавшейся в духе натуралистического пантеизма. [20]
Бой-ля), сторонником корпускулярного строения материи, который ссылается как на высший авторитет на некоего мистера Бойля; Фемистом, перипатетиком; Филопоном, сторонником Парацельса, и Элевтерием, беспристрастным руководителем дискуссии. [21]
К этим посылкам мы можем применить одно сложное положение пропозициональной логики, которое ( и это весьма любопытно) было известно еще перипатетикам, а Александром приписывается самому Аристотелю. [22]
Химик-скептик написан в форме беседы между четырьмя учеными, собравшимися под тенистым деревом в солнечный летний день: Карнеадом ( выражающим мнения самого Бойля), сторонником корпускулярного строения материи, который ссылается, как на высший авторитет, на некоего мистера Бойля; Фемистом, перипатетиком; Филопоном, сторонником Парацельса. [23]
Но здесь все же остается вопрос, должны ли мы относить ископаемые вещества к числу благ или зол. Перипатетики 4 относили богатства, по крайней мере в их совокупности, к числу благ, но называли их внешними благами, так как они не содержатся ни в душе, ни в теле, но находятся вне их. Эти философы, однако, указывали, что и многое другое может быть благом и что от нас зависит пользоваться самими благами хорошо или плохо. [24]
Бэкон увидел противоречие между схоластикой перипатетиков и методологическим основанием развивающегося естествознания. [25]
Книга эта представляет особый исторический интерес. Она посвящена анализу и критике теории перипатетиков ( схоластических аристотелианцев) и спагириков ( алхимиков, последователей Парацельса) о составных частях веществ. Бойль подробно обсуждает вопрос: можно ли признать элементы перипатетиков - огонь, воздух, воду и землю, - а также принципы спагириков - ртуть, серу и соль - в качестве истинных элементов тел. [26]
Учившие о цветах до сих пор делали это либо только на словах, как перипатетики, либо стремились исследовать природу их и причины как эпикурейцы и другие более новые авторы. То, что передавалось о цветах перипатетиками, если и верно, то не имеет никакого значения для нашей цели, ибо они не касались ни способа, коим цвета возникают, ни причин их разнообразия. Споря о происхождениях и различных видах вещей, они приписывали причинам, изменяющим существование и различие вещей, различные формы, но о причинах и основаниях какой-либо отдельной формы или о том, насколько она отлична от других, об этом никто никогда не говорил. [27]
Красное же тело, для примера, кажется всегда красным как в сумерках, так и в ярчайший полдень. Далее, даже само определение, которое перипатетики приписывают цветам, настолько не соответствует природе их, что даже по названию их не выражает. Аристотель утверждает ХР ПШ е ТТ § tacpavo; sv sujxaTi opijilva) itspac. Это скорее есть описание цветной поверхности, чем цвета. Ибо оно гласит, что цвет есть видимая граница в ограниченном теле. Но часто видимы цвета, где нет никакой такой границы, как в радуге и призме, в стеклах и жидкостях, слегка окрашенных каким-либо цветом, в морской воде, которая часто кажется зеленой и порождает цвет не на границе воды, но по всей ее толщине, в воздухе, который особо прозрачен и не ограничен никаким плотным телом, однако в ясную ночь кажется синим, и в пламени, не менее ясном и проницаемом для света, чем воздух. Если жидкости глаза несколько окрашены цветом, то все кажется окрашенным в тот же цвет, хотя бы сказанная граница с прозрачным была иного цвета. Если посмотреть простым глазом на Солнце, то затем все светлое кажется красным, а черное часто является синим; цвет при этом заметен больше, если, закрыв глаз, тотчас перейти в какое-нибудь очень темное помещение. [28]
С долго сдерживаемой страстностью обрушивается он на перипатетиков. Некоторые люди, - пишет он, - выведя поспешные заключения, вобьют себе в голову какое-нибудь утверждение и упорно его держатся как собственного или как приобретенного от аккредитованных лиц, так что искоренить его из их голов невозможно. И устами одного из персонажей книги высмеивает их: Если отказаться от Аристотеля, то кто же будет нам проводником в науке. [29]
Главной его заслугой является окончательное опровержение идеалистического учения Аристотеля. Бойль считал, что как четыре начала перипатетиков, так и три элемента алхимиков недостаточны для объяснения многообразия природных тел. [30]