Cтраница 3
Поэтому данное определение обладает той гибкостью, благодаря к-рой любое открытие ранее неизвестных и неожиданных свойств материи не может стать в противоречие с принципиальными основами диалектич. Это значит, что понятие материи, данное Лениным и выражающее свойство быть объективной реальностью, никогда не может устареть или оказаться когда-либо излишним. [31]
В приведенном определении материи фигурирует понятие сознание. Однако в нашей философской литературе при рассмотрении понятия материи содержание понятия сознания поясняется редко. [32]
Согласно Оствальду, энергия есть самая общая субстанция, ибо она есть существующее во времени и пространстве, и она же есть самая общая акциденция, ибо она есть различимое во времени и пространстве ( Философия природы, СПБ, 1903, с. Особенно важным результатом энергетического воззрения следует считать замену понятия материи понятием комплекса известных энергии, подчиненного пространству ( там же, с. [33]
Зародившись примерно в середине этого столетия как реакция на сведение понятия материи лишь к одному ее свойству - объективной реальности ( как это утверждалось гносе-ологистами) данное представление увидело в материи систему многих атрибутов. [34]
Результатом этого представления явилось весьма распространенное ( даже поныне) отождествление понятий материи и массы. [35]
В своих Лекциях о натурфилософии ( 1902) Оствальд предлагает устранить вообще понятие материи, заменяя его более общим понятием энергии, которая кладется им в основу всех явлений природы. [36]
Однако своеобразие законов волновой механики и свойств элементарных частиц, сделавшихся доступными для изучения благодаря успехам эксперимента и развитию теории последних лет, содержит еще немалые трудности для понимания. Эти трудности охотно используются современными идеалистами для борьбы с материалистическими представлениями: сужается понятие материи, возникают попытки толковать наблюдаемые явления как доказательство возможности уничтожения материи или ее возникновения, отрицается реальность существования элементарных частиц и высказывается сомнение в возможности познания закономерностей атомного мира, явления которого пытаются толковать иногда как проявление свободной воли элементарных частиц. [37]
В многовековой истории развития материалистического мировоззрения можно выделить два основных, хотя и взаимосвязанных, но все-таки достаточно четко различающихся между собой подхода к определению понятия материи. Один из них, получивший широкое распространение уже в Новое время, идет по линии определения понятия материи в контексте того, как оно относится к сознанию. Гольбах, К. А. Гельвеции и др.) выработали понимание материи как всего многообразия предметов, которые, существуя независимо от человека, доступны ему с помощью органов чувств. [38]
Материя как тазовая, это - чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. [39]
Материя как таковая, это - чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятием материи. [40]
Но философско-гносеологический угол зрения не способен охватить все многообразие понятия материи. Его имплицитный характер ведет к отвлечению от всего остального и, как показывает опыт, к неопределенности существа понятия материи, к формальному усвоению исходного определения материи. Имплицитное становится эксплицитным, т.е. явным и развернутым только при переходе от гносеологической стороны понятия материи к субстанциальной. Если гносеологическая сторона является исходной, начальной, то субстанциальная - базисной, основополагающей. [41]
В отличие от своих предшественников, Ломоносов говорит о любых переменах, в Натуре случающихся, об их общем сохранении, и только в качестве примеров он перечисляет отдельно взятые сохранение материи, сохранение времени, сохранение силы. Можно предполагать, что перед умственным взором Ломоносова, когда он наносил на бумагу приведенные строки, вырисовывалось несравнимо более широкое и глубокое понятие материи, чем тот ограниченный, специализированный образ, характеризуемый только массой и непроницаемостью, который имели в виду физики XVIII в. Начало сохранения, выдвинутое Ломоносовым, простирается именно на материю в этом смысле. Это начало есть закон всеобщий, объемлющий всю объективную реальность с пространством, временем, веществом и прочими ее свойствами и проявлениями. [42]
Все они в снятом виде представлены, или должны быть представлены, в субстанциально-аксиологической концепции материи. Как исторически вторая зародилась в недрах первой ( Демокрит), а исторически третья - в недрах второй ( не случайно гносеологическое определение понятие материи В.И.Ленина составляет часть определения понятия материи у Гельвеция и Гольбаха), так и современное понимание материи имеет свои теоретике-познавательные корни в недрах третьей концепции. По содержанию исторически третья концепция непротиворечиво включается в последнюю, которая представляет новый синтез. Контуры этого синтеза еще только намечаются. [43]
Все они в снятом виде представлены, или должны быть представлены, в субстанциально-аксиологической концепции материи. Как исторически вторая зародилась в недрах первой ( Демокрит), а исторически третья - в недрах второй ( не случайно гносеологическое определение понятие материи В.И.Ленина составляет часть определения понятия материи у Гельвеция и Гольбаха), так и современное понимание материи имеет свои теоретике-познавательные корни в недрах третьей концепции. По содержанию исторически третья концепция непротиворечиво включается в последнюю, которая представляет новый синтез. Контуры этого синтеза еще только намечаются. [44]
Форма, согласно Аристотелю, есть активное начало, начало жизни и деятельности, тогда как материя - начало пассивное. Материя бесконечно делима, она лишена в самой себе всякого единства и определенности, форма же есть нечто неделимое и, как таковая, тождественна с сущностью вещи. Вводя понятия материи и формы, Аристотель делит сущности на низшие ( те, что состоят из материи и формы), каковы все существа чувственного мира, и высшие - чистые формы. Наивысшей сущностью Аристотель считает чистую ( лишенную материи) форму - вечный двигатель, который служит источником движения и жизни всего космического целого. [45]